— Тео! Да проснись же! — встряхнул за плечо так, что тот чуть не слетел с кровати.

Парень открыл безумные глаза, явно еще не проснувшись и не соображая, что происходит.

— Тео, это я, Даниэль, — обратился я к нему на эльфийском. — Узнаешь меня?

Парень кивнул. С трудом, но сел на кровати. Взгляд его не стал более осмысленным, но ждать, когда он выспится, я был не намерен.

— Скажи, зачем ты отправил девушку Арину в подвал?

Парень таращил на меня непонимающие глаза.

— Ка… какую девушку?

— На игре. Сегодня. Ты подошел к девушке Арине и сказал, чтобы она пошла в подвал. Потому что я прошу о помощи. Зачем?

Глаза Тео стали еще больше, и остатки смысла покинули это безнадежное пристанище.

— Я не… Даниэль, я не понимаю, о чем ты говоришь. Я не помню никакую девушку. Я пообедал и меня что-то сморило. Я пошел спать.

— Понятно. Подумай еще раз, прежде, чем соврать мне. Ты знаешь, что я смогу проверить, лжешь ли ты мне.

— Я говорю правду, Даниэль. Я пообедал. У меня разболелась голова. И сейчас еще гудит так, будто бочонок эля накануне выпил в одиночку. Залпом. Пошел спать. Все.

— Знакомые симптомы, — пробормотал я по-русски для Мити. — Пойдем, Мить. Он ничего не помнит. Подозреваю, что ему дали то же средство, что и мне.

— Аришка-то кому дорогу перешла? Кому-то из ваших? — в Митиных глазах блеснула такая решимость, что я сейчас не поставил бы десятерых своих против него одного.

АРИНА

Утро выдалось на редкость спокойным и размеренным. Мы с Полиной проснулись, умылись и вместе спустились к завтраку.

За нашим столом Митя, Ратмир и еще несколько ребят за обе щеки уплетали кулебяку со сложной начинкой. Мы присоединились к ним.

Позавтракав и договорившись вечером встретиться на поляне, и поиграть во что-нибудь подвижное, разошлись по аудиториям.

Меня, как всегда, ждала лаборатория, полная колб с разноцветными растворами, запахами трав и сегодня — новым ярким ароматом.

С моим профессиональным нюхом я сразу вспомнила, где с ним сталкивалась раньше: Нериэль. А вот и она сама. Эльфийка стояла ко мне спиной. Роскошные локоны были рассыпаны по спине.

Словно почувствовав мой взгляд, она обернулась и прошлась по мне надменным скептическим взглядом с головы до ног. Пирсинг в ее нижней губе съехал набок и вниз вместе с углом лиловых губ. Веки с ярким макияжем и татуажем широких длинных стрелок прикрылись, словно она была не в силах выносить даже мой вид.

Если она хотела этим меня задеть или смутить, то бесполезно, у нее ничего не вышло. Мой любимый зеленый сарафан сидел на мне отлично и мне очень шел, подчеркивая глубину глаз. Из темно-серых они становились темно-зелеными. Я это знала, и мне было решительно все равно, что она об этом думает и думает ли вообще.

— Миленькое платьице, — иронично скривив ярко накрашенные губы, то ли улыбнулась, то ли усмехнулась девушка.

— Ты пришла полюбоваться на мое платье? — я, не спеша, сняла с вешалки фартук и нарукавники и надела их.

— Слышала, ты принимаешь заказы на зелья, — скользя по мне змеиным взглядом, пропела эльфийка.

— Тебя неверно проинформировали. Иногда я помогаю друзьям или знакомым.

— Нужно сделать одно зелье…

— Бог в помощь! — отрезала я, не повышая голоса.

— В смысле? — озадачилась красотка, явно непривыкшая к тому, что ее перебивают.

— В прямом. Нужно — так делай, — вежливо, но без улыбки произнесла я.

— Я вообще-то к тебе обращаюсь! — раздраженно взвизгнула девица.

— В самом деле? — холодно изумилась я. — Видимо, не заметила, когда ты ко мне обращалась. Подумала, что так, воздух сотрясаешь.

— Ах, ты… даммар друффендорем! — последняя фраза прозвучала довольно громко и резко.

— Арина, у вас все в порядке? — преподаватель подняла острый взгляд от штатива с пробирками.

— Да-да, Агафья Милорадовна, все в порядке! Девушка просто дверью ошиблась, а я ей дорогу объясняю. Не входите, девушка, если не знаете, что за дверью. Спрашивайте сначала, чтобы не попадать в глупые ситуации. Я провожу Вас, чтобы не заблудились, — чеканя каждое слово, и, твердо глядя в глаза Нериэль, я наступала, и эльфийка вынуждена была отступить и вместе со мной выйти за дверь.

— Ты безумная, если думаешь, что Даниэль на тебе женится! — обрушилась она на меня, сверкая глазами. — Он уже живет сто лет и проживет еще десять раз по столько, а ты!.. — задохнулась она от ненависти. — Ты — муха! Он и не вспомнит о тебе через двадцать лет!

— Ааа, — понимающе протянула я, улыбнулась и скрестила на груди руки, — так тебя это беспокоит. А я-то думаю, чего ты взбесилась? Ты же вроде бы с Хальгором помолвлена.

— Тебя не касается, с кем я помолвлена! — заверещала красотка.

— Ну да, ну да… — согласилась я, проявляя участие как к больной, — ты только успокойся, милая. Эко тебя пробрало-то.

— Держись подальше от Даниэля! Ты меня поняла?! — бушевала эльфийка.

— Как не понять? — округлила я глаза. — Все о тебе поняла. Микстурку тебе сделаю… от припадков. Зайди вечером, забери, — мой спокойный тон окончательно вывел ее из себя.

Лицо ее исказила дикая ярость, глаза были безумны. Видела я такого однажды у нас в деревне, бабушка его лечила.

Мне стало, как-то, даже жаль девушку, но я удержала себя от того, чтобы пожалеть ее от всего сердца. Она сама мостит свою дорогу.

Нериэль резко развернулась, и, бормоча эльфийские — подозреваю, что непереводимые — термины или угрозы в мой адрес, ушла, цокая каблуками по мраморному полу коридора академии.

Я вернулась в лабораторию и с еще большим воодушевлением стала готовить для Даниэля нектар. Ему нужно восстанавливаться и, если верить хвалебным отзывам Терниреса о моем чае, это средство будет самым полезным для него сейчас.

Отыскав на полке увесистую керамическую фляжку, перелила в нее готовый нектар.

Во второй половине дня я расписывала глиняную посуду райскими птицами. Очень старалась. Птицы выходили, прямо скажу, так себе. Зато я щедро вливала в них силу, что позволит в будущем налить в такой кувшин молоко, и оно неделю простоит и не скиснет. Даже в жару на сенокосе. А о том, чтобы такая посуда не билась, уже позаботились гончары.

Вечером на поляне нас собралось девять человек: мы с Полиной, Танюшка, маленькая стройная брюнетка Любава с берестяного дела, Митя, Ратмир, Пересвет, Яромир и Борис — высокий синеглазый шатен из Митькиной боевой команды.

— Можно бы в лапту поиграть, только десятый нужен, — делая разминку, предложил Митька.