* * *

Арки Арканян стал первым, увидевшим существо, появившееся из«бьюика», хотя он и не знал, что видит. В расположении взвода Д царили тишина ипокое, в немалой степени обусловленные сообщением Керта и Тони, что гараж Б неявляется источником радиации. Арки только приехал из дома — трейлера на стоянке«Дримленд парк», которая находилась на Блаффс, он хотел в свое свободное времяхорошенько рассмотреть этот удивительный автомобиль. И удачно выбрал момент:возле гаража Б никого не было. В сорока футах от него замерло здание базы.Никто из него не выходил и не входил. Мэтт Бабицки сдал смену и задиспетчерским пультом сидел кто-то из молодых копов. Сержант уехал домой в пятьчасов. Керт, сочинивший для жены легенду о ночном вызове, докашивал лужайкуперед домом.

В пять минут восьмого уборщик взвода Д (к тому времени оченьбледный, очень задумчивый и очень испуганный) прошел мимо парнишки вкоммуникационном центре на кухню, посмотреть, кого удастся там найти. Найти онхотел не новичка, а опытного копа, который знал, что к чему.

Нашел Хадди Ройера, который как раз приготовил себе большуюмиску макарон с сыром.

— Ну? — спросил Нед, так похожий в этот момент на своегоотца тем, как сидел на скамье, как смотрел в глаза, как поднимал брови, ноглавное, своим нетерпением. Что отличало Кертиса Уилкокса, так это нетерпение.— Ну?

— Это не моя часть истории, — ответил Сэнди. — Меня там небыло. А вот эти двое были.

Естественно, парень переключился на меня и Хадди.

— Рассказывай, Хад, — сказал я. — Ты привык делать доклады.

— Хрена с два, — отвечает он мне, — ты все видел с самогоначала. Вот и рассказывай.

— Да, рассказывайте! — восклицает малец и тут — бам!

Ударяет себя по лбу ребром ладони, аккурат между глаз. Я немог не рассмеяться.

— Давай, Арки, — говорит мне сержант.

— Да отстаньте от меня, — отмахиваюсь я. — Я никогда этогоне рассказывал, в смысле, как историю. Не знаю, что получится.

— А ты постарайся, — говорит сержант, и я стараюсь.

Поначалу сложно, я все время чувствую на себе взглядымальчишки, которые буравят меня, но потом думаю: «Он в это не поверит, да и ктоповерит?» Тогда мне становится чуть легче. Если говоришь о том, что случилосьдавным-давно, обнаруживаешь, что прошлое вновь открывается перед тобой. Совсемкак распускающийся цветок. Лепесток за лепестком. С одной стороны, это хорошо,с другой — плохо. В тот вечер, сидя рядом с сыном Кертиса Уилкокса, рассказываяо том случае, я не знал, хорошо это или плохо.

Через какое-то время Хадди присоединяется ко мне, помогает.Память у него отменная, он запомнил мельчайшие подробности. Даже то, что порадио пела Джоан Баэз. «Спасение — в мелочах», — любил повторять наш прежнийсержант (особенно если что-то упускали в рапорте). А парень сидит на скамье,смотрит на нас, и глаза у него круглеют и круглеют по мере того, как сгущаютсясумерки, нас окутывают вечерние запахи, над головами начинают носиться летучиемыши, а с юга все доносятся громовые раскаты. И мне стало очень грустно: оченьуж он напоминал своего отца. Не знаю почему.

Он прервал меня только раз. Повернулся к Сэнди — узнать,сохранились ли у нас…

— Да, — без запинки говорит ему Сэнди. — Да. Конечно. Плюстонны фотоснимков. В основном «полароиды».

Если копы что и умеют, сынок, так это сохранять вещественныедоказательства. А теперь помолчи. Ты хотел знать, вот и не мешай человекурассказывать.

Я понимаю, что это он про меня, и продолжаю.

Арки в те дни ездил на старом фордовском пикапе состандартными тремя передачами («Но у меня их четыре, если считать задний ход»,— шутил он), при смене которых ручка надсадно скрежетала. А парковался там же,где будет парковаться и двадцать три года спустя, но к тому времени поменяет«форд» на внедорожник «додж рам» с автоматической коробкой передач и приводомна все четыре колеса.

В 1979 году в дальнем конце автостоянки стоял древнийшкольный автобус, принадлежащий департаменту образования округа Стэтлер, спроржавевшими желтыми боками, который не сдвигался с места со времен Корейскойвойны, с каждым годом все глубже погружаясь в грязь и сорняки. Почему его неотправили на свалку? Еще одна из загадок жизни. Арки поставил машину рядом сним, а потом направился к гаражу Б, встал у одного из окон на воротах, руками собеих сторон прикрыв глаза от солнечного света.

Под потолком горела лампа, и «бьюик» стоял под ней, какдемонстрационная модель в салоне, подумал Арки, подсвеченная наилучшим образом,чтобы как можно больше людей восхитились автомобилем, подписали соответствующиебумаги, сели за руль такого же и уехали домой. В гараже все выглядело на пять сплюсом, если не считать крышки багажника. Она вновь поднялась.

«Я должен доложить об этом дежурному», — подумал Арки. Он небыл копом, всего лишь уборщиком, но многие инструкции, которымируководствовались патрульные, полагал Законом Божьим.

Уже собрался отойти от окна, но его взгляд упал на термометр,повешенный Кертом на одной из потолочных балок. Температура в гараже поднялась,и значительно. До шестидесяти одного градуса <16,1 градуса.>.

У Арки мелькнула мысль, что «бьюик» — пусть странный, нохолодильный агрегат, который теперь выключился (а может, перегорел во времяфейерверка).

Об этом резком изменении температуры никто не знал, и Арки,конечно же, заволновался. Стал поворачиваться, чтобы бегом броситься к зданию.И вот тут заметил, что в углу что-то лежит.

«Это всего лишь куча старых тряпок», — подумал он, новнутренний голос возразил, что это совсем не тряпки.., что-то другое. Аркивернулся к окну, вновь отгородился руками от дневного света. И, Господи, какиетряпки, в углу точно лежало что-то другое.

Арки почувствовал, что колени у него подгибаются, а ногистановятся ватными. Странная слабость продолжала разливаться по телу. Ещечуть-чуть, и он бы упал.

«Эй ты, большой, туповатый швед, почему бы тебе непопытаться вновь начать дышать? Попробуй, может, и поможет».

Арки дважды глубоко вдохнул. Шумно, с хрипами. Точно так жедышал его отец, когда лежал на диване с инфарктом и ждал приезда «скоройпомощи».

Он отступил от двери гаража, похлопал себя по груди.

— Давай, сладенькое. Тикай, как положено.

Льющийся с неба солнечный свет слепил глаза. Желудок топоднимался, то опускался. Здание базы вдруг отодвинулось на две, а то и на тримили. Тем не менее Арки двинулся к нему, напоминая себе, что надо соблюдатьосторожность. Какая-то его часть хотела бежать, другая же понимала, что ондействительно может грохнуться в обморок, если побежит.