Королевство Марокко нельзя назвать берберским государством в полном смысле этого слова, и его история в данной книге не рассматривается. Однако операции, проведенные марокканскими пиратами в районе Гибралтарского пролива, настолько напоминают организованные алжирскими корсарами внутри его, что о них все же стоит сказать несколько слов. На протяжении некоторого времени Тетуан, расположенный в районе внутренней части пролива, несмотря на незащищенную гавань, пользовался известностью как пристанище пиратов, но в 1564 г. Филипп II положил конец его процветанию. Сеута всегда была частично европейским городом – наполовину генуэзским, затем португальским (1415), а потом испанским (с 1570 г. вплоть до настоящего времени). Переданный Карлу II в качестве приданого португальской принцессы Екатерины, выходившей за него замуж, Танжер на протяжении некоторого времени принадлежал Англии.

Испанские форты, расположенные на полуострове Пеньон-де-Велес-де-ла-Гомера и на острове Алусемас, а также португальские гарнизоны мешали развитию пиратства на окрестных территориях, а в более поздние времена Сале стал, очевидно, единственным портом в Марокко, откуда отправлялись в плавание буканьеры. Из-за скальных рифов и песчаных наносов западное побережье было непригодным для стоянки на якоре, а когда дует юго-западный ветер, на рейде становится небезопасно. Из-за этого в Сале было совсем немного пиратов, хотя они и пользовались дурной славой и вызывали настоящий ужас в сердцах торговцев. Крупные суда не могли зайти в бухту, а корабли, весившие 200 тонн и больше, следовало сначала разгрузить, чтобы они смогли преодолеть преграду. Поэтому в Сале строили очень легкие и совсем небольшие морские суда, плававшие на которых пираты не рисковали нападать на крупные и хорошо вооруженные корабли. Так, капитан Дельгарно и его 20-пушечный фрегат настолько напугали морских разбойников из Сале, что они не осмеливались рисковать и совершать нападения, когда он находился неподалеку, а матери, чтобы испугать непослушных детей, говорили, что, если те будут плохо себя вести, за ними придет Дельгарно, в то время как в Англии и Франции в качестве пугал использовали Наполеона и Мальбрука[32].

В 1634 г. в Сале не было ни одной полноразмерной галеры, а авторы источников, написанных через сто лет, сходятся на том, что пираты из Сале строили весьма малопримечательные суда, причем в очень небольших количествах, в то время как, несмотря на наличие большого количества древесины, их доки почти не использовались. Свою дутую репутацию пираты из Сале, вероятно, приобрели во второй половине XVIII в., когда, очевидно, стали творить более масштабные бесчинства. В тот период в их распоряжении имелись суда, снабженные 30 и 36 пушками, но плохо построенные и весьма неповоротливые. Тем не менее с помощью этих кораблей им удавалось захватывать провансальские суда и причинять значительный вред до тех пор, пока в 1773 г. баронет Актон с помощью единственного тосканского фрегата не уничтожил три из их пяти кораблей. Около 1788 г. весь марокканский флот состоял из шести или восьми 200-тонных фрегатов, вооруженных 57-миллиметровыми пушками в количестве 14–18 штук, и нескольких галер.

На протяжении некоторого времени в Сале существовала своего рода пиратская республика, платившая императору[33] десятую часть от награбленных денег и захваченных рабов в обмен на невмешательство. Однако власти постепенно забрали себе большую часть доходов, торговля пришла в упадок, а затем императоры в обмен на дорогостоящие подарки стали заключать договоры с ключевыми морскими державами и сумели по большей части подавить пиратство.

Сале в 1637 г. Фрагмент карты из коллекции Британского музея

Отвлечемся от однообразного повествования о варварстве, царившем внутри этих государств, и приведем краткий рассказ о более интересных событиях в истории Алжира. Первое место среди капитанов, продолжавших вызывать в сердцах христиан ужас от одного слова «пират», занимает Мурад-реис, имеющий полное право называться одним из великих корсаров. Людей, носивших это имя, было несколько, но этот Мурад вполне заслуженно получил прозвище Великий. Он был арванитом, или албанцем, которого в возрасте 12 лет захватил в плен алжирский пират, и в нем очень рано обнаружилась склонность к приключениям. Когда в 1565 г. его покровитель участвовал в осаде Мальты, он сбежал и отправился в самостоятельное плавание, во время которого умудрился разбить свой галиот о скалу.

Несмотря на неудачу, едва добравшись до Алжира, Мурад отправился в плавание на 15-банковой бригантине и вскоре вернулся с тремя захваченными испанскими кораблями и 140 пленными христианами. Он находился вместе с Улуч Али, когда этот выдающийся морской разбойник захватил галеры Сант-Клемента, и ему с большим трудом сумели помешать, когда он пытался перескочить на борт «Святой Анны» раньше пиратского адмирала. Вскоре он заработал репутацию пирата высшей пробы и «человека, который за наши грехи причинил христианам больше вреда, чем кто-либо другой».

В 1578 г., курсируя по морю в районе побережья Калабрии в поисках добычи в сопровождении восьми галиотов, Мурад-реис заметил сицилийский флагманский корабль, двигавшийся вместе с судном сопровождения, на борту которого вместе со своей свитой находился герцог Новой Земли. После ожесточенной погони пиратам удалось нагнать корабль сопровождения, в то время как флагманское судно вынесло на берег. Герцог и все члены команды покинули этот прекрасный корабль, который был впоследствии беспрепятственно доставлен в бухту Алжира.

В 1585 г. Мурад осмелился углубиться в просторы Атлантического океана, отплыв настолько далеко, что перестал видеть землю, на что до него не решался ни один алжирец, и, набрав в Сале подкрепление из нескольких небольших бригантин, на рассвете напал на Лансароте, один из Канарских островов, совершенно беспрепятственно разграбил город и увез с собой семью губернатора и еще 300 пленников. Сделав это, он беззастенчиво поднял белый флаг и разрешил графу и представителям наиболее знатных семейств подняться на борт его корабля и выкупить своих родственников. В 1589 г., захватив одно или два сбившихся с курса торговых судна, он встретил в море корабль «Сирена», мальтийскую галеру, буксировавшую захваченное турецкое судно. Не испугавшийся столкновения со столь опасным противником Мурад, в распоряжении которого имелся всего лишь один галиот, бросился в погоню и, поравнявшись с «Сиреной», всего за полчаса взял ее на абордаж и захватил. Затем, на время остановившись, чтобы задержать совершившего правонарушение пирата с Мальорки, незаконно охотившегося в собственных угодьях, корсар отправился вместе со своей добычей в Алжир, где его со всеми возможными почестями посадили на личного коня паши и в сопровождении отряда янычар торжественно проводили во дворец.