Когда все кончилось, и мы одевались. Никки сказал:

— Якоб убьет меня, но не отпустит.

— Мы будем решать проблемы по мере их появления, — успокоила его я.

— Я не могу любить тебя, — заявил он.

— Ты имеешь в виду, что неспособен любить меня? Или что пока не можешь полюбить меня?

— Второе.

Я протянула ему руку.

— Возьми меня за руку, Никки.

Он тотчас протянул ко мне свою руку и схватил мою ладонь.

— Я что, не могу сопротивляться тебе?

— Может быть.

Он нахмурился.

— Почему это не пугает меня? Это должно меня пугать, — его голос действительно звучал испуганно, но он задержал мою руку в своей, потирая пальцем косточки моих пальцев, слишком нежный жест, жест давних любовников. При этом я сомневалась, что он понимал, что делает.

Что касается меня, я не просто чувствовала себя здоровой, но лучше намного. Я чувствовала прилив энергии, будто подчинив Никки так полностью, я накормила аrdeur более полно чем секс просто. Как это, чувствовать полную силу? Неужели это было лучше, или просто что-то в Никки делало его более вкусным? Это так чувствовал себя Жан-Клод, когда он полностью использовал свою силу? Я спрошу его, когда вернусь — если вернусь. Было много проблем, которые стояли между мной и утром. Одна из этих проблем шла к нам между надгробиями.

Энергия Якоба появлялась прежде него, как вспышки молний предваряют гром.

— Чем вы, черт подери, занимались?

— Я кормилась, как мы и договаривались.

— Я чувствую, ты сделала большее, — он вытащил пистолет, целясь в меня.

— Ты сказал что знаешь, кем я являюсь, Якоб, — я почувствовала что-то, когда произнесла его имя. Я чувствовала как нить, которую создал ardeur, натянулась, словно я могла призвать его, просто назвав имя.

— Якоб, опусти пистолет.

Он действительно начал опускать его, затем поймал себя на этом.

— Сделаешь так еще раз, и я застрелю тебя. Мы потеряем деньги, но ты не околдуешь нас.

— Тогда дай мне поднять жену Беннингтона, и мы все пойдем по домам.

— У нас нет дома, — сказал Никки. — Только гостиничные номера. Места, которые мы снимаем.

— Мы все время в дороге, так что у нас нет территории, Никки, ты это знаешь.

— Мы львы, Якоб, и нам нужна территория. Место, в котором мы можем быть.

— Ты околдовала его, — сказал Якоб

— Ты отдал его мне как еду, Якоб. Ты не думал о последствиях?

— Не о таких, — произнес он так, словно это было личное поражение. — Вот как ты держишь своих мужчин? Ты кормишься от них, и они твои? Я видела вампиров, которые так делают. Их жертв называют невестами.

— Как невест Дракулы?

— Точно, — бросил он, все еще держа меня под прицелом.

— Ну, женихи Аниты не получают даже колечка, Якоб.

— Не получают, но Никки смотрит на тебя так, словно ты для него — весь мир. Это же не просто секс, да?

— Нет.

— Мне надо бы застрелить тебя, прямо сейчас.

— Якоб, ты же хотел, чтобы у меня были силы поднять мертвых. Хотел, чтобы я кормилась на Никки. Чтобы у меня было достаточно сил, чтобы выполнить желание Беннингтона. И ты хотел заработать вторую половину денег.

Пистолет снова начал опускаться.

— Я только выполняла твои же желания, Якоб.

— Лживая сука! — пистолет снова поднялся, приплясывая в его руке.

— Ты отобрал у него оружие после того, как он едва коснулся меня. Вы чуть насмерть не подрались из-за меня, хотя я едва тронула вас. Что по твоему могло случиться, если дать мне его трахнуть? Что могло произойти с Никки, если отдать его мне?

Он закусил губу.

— Черт! — выругался он.

— Я не в обиде, Якоб, — сказал Никки. — Все путем.

— Нет, она права. Она едва дотронулась до нас, и мы начали драку. Он даже не поцеловала тебя, а я уже не мог доверить тебе пистолет. А потом я позволил ей отыметь тебя, — он опустил пистолет. — Поднимай зомби, Анита, мы разберемся, кто и в чем виноват позже.

По кладбищу я шла за ручку с Никки. В каком-то смысле не только он привязался ко мне, потому что мне тоже нравилось касаться его. Знакомое чувство. Словно давний любовник вернулся ко мне. Это была ложь, но ardeur мог заставить ложь выглядеть правдиво. Это было частью дара, или частью проклятия — в зависимости от того, как посмотреть. Если он выведет нас отсюда живыми, я назову это даром. По крайней мере, до тех пор, пока мне не нужно будет привести Никки домой, и объясниться с остальными. "Он шел за мной до дома, можно я оставлю его?" — никогда не работало со щенками, когда я была ребенком, и казалось совершенно неправильным для человеческого существа.

Могила, около которой толпились люди, купалась в свете луны, выглядывавшей из-за высоких деревьев. Бледное лицо Беннингтона повернулось к нам. Кто-то сидел, прислоняясь к могильному камню, а еще одно тело лежало с другой стороны могилы. Я не видела деталей, но я навидалась на тела в лунном свете, чтобы кое-что понимать в таких вещах.

Эллен шла к могиле от края кладбища. Она что, проверяла свой круг силы? Ей нужно проверять его таким способом? Если она не могла просто мысленно проверить, значит, она совсем слаба. То, что она оборотень, должно было сделать ее более одаренной экстрасенсорно, так что она либо была неуверенна в себе, либо лажала еще до того, как стала одним из них.

Мы с Никки подошли ближе, и я увидела, что сидевший человек повернулся и посмотрел на нас. Я видела темные волосы и узкое лицо. Шила был слишком сильно ранен, чтобы стоять, так почему же он не в больнице?

Я спросила это у Якоба, который шел за нами.