— Можно мне воды? — подала голос я.

— Никки, принеси ей воды, — скомандовал Якоб.

— О, теперь ты мне снова доверяешь?

— Просто сделай это.

Никки встал и вышел в открытую дверь. Я засомневалась, что он вернется, да еще и с водой, но Якоб и Эллен стояли рядом со мной, и у меня было немало других поводов для беспокойства.

— Ты наш эксперт по сверхъестественному, Эллен, — заявил Якоб. — Ты обложалась, ты и исправляй.

— Что ты имеешь в виду?

— Пусть она кормиться на тебе, — он враждебно взглянул на нее.

— Если она покормится на мне, я не смогу поддерживать барьер, который стоит между ней и ее Мастером. Если она так опасна в одиночку, только представь, что будет когда, сила ее вампира вольется в нее.

— Тогда кого мы ей скормим?

И тут вернулся Никки, неся воду в сложенных лодочкой ладонях. Из них капала вода, в лунном свете похожая на расплавленное серебро. Он встал на колени возле меня и посмотрел на остальных.

— Помогите же мне немного.

Якоб обменялся взглядом с Эллен.

— Я не прикоснусь к ней. Я боюсь, что то, что она сделала с вами перекинется на меня.

— Она ничего мне не сделала, — сказал Якоб.

— Я освободила тебя от нее, используя свою силу и свою веру, — Она открыла ладонь, и я увидела проблеск пентаграммы, прежде чем она снова закрыла ее.

— Вода вытекает. Кто-нибудь, приподнимите ей голову, наконец, — сказал Никки, теряя терпение.

Якоб поморщился от отвращения, но приблизился и, подложив мускулистую руку мне под спину, осторожно приподнял меня. Никки поднес сложенные ладони. Вода потекла по моему лицу и груди, но она была прохладной, просто замечательной, и я в ней нуждалась. Когда я выпила всю воду (ну или впитала ее в себя), Никки провел по моему лбу и щекам мокрыми руками. Так лицо больного обтирают мокрой тканью. Кажется, этот жест удивил и его самого, потому что он тут же отодвинулся от меня.

— Не знаю, почему я так сделал…

— Она совсем окрутила тебя, — сказал Якоб, снова укладывая меня на пол, головой на импровизированную подушку из пиджака. Когда он убрал руки, я перехватила его за запястье. В тот момент как я его коснулась, его пульс застучал в запястье, и голод снова вспыхнул во мне волной жажды и жара, который поднял меня и заставил прильнуть к нему всем телом.

Он наклонился, словно для поцелуя, но внезапно между нашими лицами возникла пентаграмма на цепочке. Я почти ожидала, что она засветиться, но она не светилась. Наверно я все еще не была в достаточной степени вампиром. Но это заставило Якоба отскочить от меня и отбежать к самой двери.

Я посмотрела на Эллен и на ее несияющую пентаграмму.

— Не причиняй вреда. Эллен, знаешь такое правило? Плохая ведьма, но-но-но…

Она сглотнула так, что я ее услышала и попятилась от меня, выставляя пентаграмму. По-моему она тоже думала, что она будеть сиять. Интересно, тот факт, что знак оставался тусклым, заставил ее засомневаться, не потеряла ли она веру?

Я начала снова падать на пол, но Никки подхватил меня, плавно опуская на землю. Я видела расширенные глаза ведьмы и чувствовала запах ее страха.

— Закон трехкратного возмещения, Эллен. То, что мы делаем, возвращается к нам в троекратном размере.

Она уже была около двери. Якоб вышел, пока я пугала его ручную ведьму.

— Откуда ты знаешь? Ты же христианка?

— У меня есть друзья твоей веры. Они хорошие люди.

— Намекаешь, что я — нет? — выпалила она со злостью.

Я свернулась калачиком в объятиях Никки и сказала:

— Не намекаю, констатирую факт. Ты плохая ведьма.

— Тогда ты плохая христианка, — парировала она

Я засмеялась, заставив ее содрогнуться

— Господь простит меня. А вот насколько всепрощающими являются силы, которым ты молилась в последнее время? Ты недостаточно сильна, чтобы отрезать меня от моих людей без посторонней помощи.

— Я достаточно сильна, — сказала она, но ее голос был слишком напряжен. Она сама не верила в это.

— Чувствуешь запах лжи, Никки?

— Да, — сказал он глухо. Словно когда Рекса не было поблизости, моя власть над ним росла. Или это из-за того, что он прикасался ко мне?

Якоб снова появился в дверях. Он сказал:

— Ты покормилась моей энергией, просто касаясь моей руки, да?

— Наверное, — сказала я.

— Никки, — сказал он, — хочешь покормить ее?

— Ты имеешь в виду секс? — спросил тот. Якоб кивнул. Эллен отошла и стала рядом с ним в двери. Никки взглянул на меня в лунном свете.

— О, да! — сказал он.

— Ты же знаешь, что это плохая идея? — добавил Якоб.

— Ага, — подтвердил Никки.

Якоб кивнул.

— Давайте побыстрее. У нас не вся ночь впереди.

И они с Эллен вышли, закрыв за собой дверь.

Никки смотрел на меня, и в его лице было что-то хрупкое, почти страх, словно у ребенка, когда ты закрываешь дверь в спальню, а он думает, что монстры все еще под кроватью. Никки смотрел на меня с мыслью, что держит одного из этих монстров в руках. Я бы успокоила его, но это была ложь.

Голод поднимался во мне как приливная волна, которая становилась все выше, чем больше я отрицала ее. Возможно, если я не покормлю его, он выберет способ кормежки, который один из нас не переживет.

— Мне нужно покормиться, — сказала я.

— Ты имеешь в виду — тебе нужно трахнуться, — поправил он.

— Это одно и то же.

Он ухмыльнулся, и сразу стал младше, больше похожим на того шута, которого я видела в ресторане. Это что, было всего несколько часов назад?