— Я мужчина, так что хочу быть на высоте. И мне нравиться к тебе прикасаться, так что, думаю тебе должно понравиться настолько, чтобы повторить это еще раз.

Я улыбнулась ему, но не очень искренне.

— Это будет здорово в любом случае.

— Как ты можешь быть уверена?

Я могла бы сказать многое по этому поводу. Я могла бы объяснить, что намерения заняли место долгих предварительных ласк. Вместо этого я наклонилась, и поцеловала его грудь там, где она выглядывала из-под майки. Волоски на его коже были мягкими и темнее, чем его шевелюра. Это не означало, что он не настоящий блондин, но снижало шансы. Его грудь была мускулистой, так что мне пришлось потрудиться, чтобы укусить его.

— Ауч! — сказал он.

— Если тебе не нравятся ногти и зубы, то придется защищаться, а то мы дойдем до точки, когда я перестану вести себя пристойно.

— Ты причинишь мне боль?

Я изучила его лицо в свете луны, пытаясь увидеть, действительно ли он не знал ответа на свой вопрос.

— Ты что ни разу не был с другим оборотнем?

Он покачал головой.

— После того, что стало с его предыдущим прайдом, Якоб запрещает это.

Я провела рукой по шелковистым волосам.

— О, Никки, ты многое потерял.

— Ну, после того что, ты утворила днем, я понял правила Якоба.

— И что же я утворила?

— Разделила нас. Если бы Шила не пришел, мы бы передрались за тебя.

Я погладила его лицо под водопадом волос.

— Если бы Якоб поделился, драки можно было избежать.

— Он наш рекс. Короли не любят делиться.

— Мой король леопардов прекрасно умеет это делать.

— Леопарды — не львы, — заметил он.

Я толкнула его на землю, и он позволил мне это. Один тест пройден. Я должна была знать, что он не настолько доминантен, чтобы крушить все подряд. Приподняв юбку, я оседлала его, и возбуждение от того, как он, твердый и горячий, прижался ко мне, заставило меня судорожно выгнуться от удовольствия. О боги, он был такой твердый!

Его руки опустились мою талию, и удержали меня. Я наклонилась к нему, но из-за разницы в росте мне пришлось слезть с его инструмента и передвинуться повыше. Я думала, что за поясом найду пистолеты, но там ничего не было. Он ответил так, словно почувствовал мой интерес.

— Якоб отобрал у меня пистолеты после нашей драки. Думаю, он больше не верит мне.

— Мне жаль, — искренне сказала я. Они были плохими парнями и убийцами, но его жизнь все равно должна была измениться навсегда. Я считаю, нужно всегда извиняться перед тем, как собираешься разрушить чью-то жизнь к чертям собачьим.

Поскольку он лежал на земле, его волосы были отброшены назад, так что я могла видеть его лицо.

— Ты красивый, — сказала я.

— Разве это не моя реплика? — спросил он, а затем повернул голову так, чтобы отсутствующий глаз был в тени. Я вспомнила, как Ашер использовал тени и волосы, чтобы прятаться от меня. Я отучила его, убедив, что он не должен ничего скрывать.

Я тронула лицо Никки, снова развернув его ко мне. Наклонилась и начала целовать его лоб. Я покрыла его лицо поцелуями, дюйм за дюймом. Сначала я поцеловала одну шелковистую бровь, затем место, где должна была быть другая. Он попытался увернуться, но я зажала его лицо в руках. Только тогда он позволил мне поцеловать его в одно веко, затем в мягкую гладкость шрама на другой стороне лица. Отмечая путь поцелуями, я спускалась, пока не нашла его губы, где и задержалась подольше. Я целовала его, пока его руки не взметнулись, и не отстранили меня. Затем он перекатился, подминая меня под себя. Но он был слишком высок для миссионерской позы. Мне нужно было видеть его лицо, его глаз, иначе ничего бы не вышло.

Я толкнула его в грудь.

— Ты слишком высокий. Не хочу пялиться на твою грудь, хочу видеть твое лицо.

Он рассмеялся.

— Ты просто не хочешь лежать голой задницей на земле.

— И это тоже, но я должна видеть твое лицо.

— Почему? — спросил он, отодвигаясь в сторону.

— Я хочу видеть твое лицо, пока мы занимаемся любовью.

— Не думаю, что Якоб подождет, пока мы будем заниматься любовью.

— Хорошо, — сказала я. — В таком случае, я хочу видеть твое лицо пока мы трахаемся.

Он издал горловой звук, наполовину смешок, наполовину — фырканье.

— Ты не похожа ни на одну женщину из тех, которых я встречал.

— Ты даже не представляешь насколько, Никки.

— Ну, так покажи мне, — сказал он, придвигаясь ближе.

— Раздевайся, — сказала я.

— Что?

— Когда вспыхнет ardeur, пойдут клочки по закоулочкам. Мы можем либо снять одежду сейчас, либо сорвать ее друг с друга позже, но тогда остаток ночи придется провести ню.

Он скептически посмотрел на меня, сдвинув брови, но все-таки привстал и одним движением стянул майку. Без нее он выглядел гораздо лучше, должна признать.

Раздеваясь, я отвернулась. С одной стороны, я не хотела, чтобы мы порвали еще одну мою сделанную на заказ кобуру. И мне нужна была одежда. Но все же это были не те причины, по которым следует раздеваться перед мужчиной в первый раз. Однако Якоб не будет ждать всю ночь. Нужно закончить это раньше, чем он заглянет поторопить нас. И прежде, чем он поймет, что я собираюсь сделать нечто большее, нежели просто покормиться энергией его льва. Потому что я решила привязать Никки, как настоящий вампир, хотя я не была вампиром. Я была кем-то одновременно и большим, и меньшим, нежели вампиры. Я не могла использовать взгляд, чтобы заставить Никки сделать то, что я хочу, но я могла использовать ardeur, чтобы привязать его к себе. Он мог занять то место, которым пытался завладеть Хэвен все эти месяцы. Я могла сделать его львом своего зова.