Блеклый зеленоватый лучик слился со струёй плазмы, мгновенно переменившей цвет с ослепительно-белого на красный. Две могучие силы переплелись между собой и зелёно-алой ломаной молнией устремились вперёд, к черному шару, достигли его поверхности и канули внутрь, поглощаемые неизвестной защитой. Казалось, что ничего страшного не произойдёт, но буквально через миг после получения удара мой противник лопнул. Без всяких спецэффектов, без сметающего всё вокруг огненного урагана и вспышек смертельного излучения, свойственного аннигиляции. Неведомое существо просто расплескалось кляксами истаивающего на глазах синего тумана.

Серым призракам это не понравилось. Пять оставшихся монстров отреагировали на гибель собрата, прекратив атаку и устремившись ко мне. За отведённое до их приближения время я успел сконцентрироваться для ещё одного выстрела. Но на сей раз противник продемонстрировал умение адаптироваться к ситуации. Существо, в которого попал заряд, поменяло свою форму на бублик, пропустив двухцветную спираль сквозь себя, потеряв всего процентов тридцать объема тела. Целеустремлённости моё воздействие ему ничуть не убавило.

Пускаю ракету, перевожу огонь обеих рук на широкий конус плазмы и, поняв, что не устою, запрашиваю помощь платформы, которая оценила грозящую мне опасность и прикрыла защитой. Но ещё до того покоящийся на плече Колобок успел сорваться с плеча и полетел вперёд.

Тени не обратили внимания на маленький огонёк, а зря. Малыш окутался сеточкой статики, затем изменил свой цвет, став тем самым дыроколом, способным пробить любую преграду, и молнией ударил в ближайшее серое тело, пробив то насквозь. В существе появилась здоровая дыра, которая не зарастала, а наоборот ширилась, захватывая всё больше энергии, пока остатки серого не растворились в воздухе.

Все атакующие как по команде отпрянули от нас, слились воедино, превратившись в здоровенный косматый шар, ставший чернильно-чёрными, и не обращая больше внимания на ведомый по ним огонь, исчезли в пробитой общими усилиями новой дыре в броне находящегося под ногами корабля.

Выполнив свой долг, гордый Колобок прошёл сквозь наброшенную на меня защиту, как будто той не существовало, сменил цвет, расслабляясь, и слегка покачиваясь замер над плечом. А вот я расслабляться не спешил, осматривая каждый метр поверхности подо мной в поисках двух оставшихся человек, среди которых была и Марина. В какой-то момент показалось даже, что девушек вообще нет в разгромленном лагере, но мигнул сигнал, и у самого края купола зажглась ещё одна коричневая точка.

Получив информацию от компьютера, мы с Мишкой прыжками пересекли поле боя, снеся по пути бестолково мечущегося кибера, на свою беду включившегося и попавшего нам, ну то есть мне, под ногу. Несчастный не развалился на части от могучего удара, всё же материалы, из которых он был произведён, могли и не такое выдержать. А вот движок подкачал, и кувыркающийся шар по пологой дуге улетел куда-то в самый дальний конец площадки.

– Футболист хренов, – прокомментировал мой пинок Мишка, бегущий позади.

Купол стандартного жилого модуля, к которому вёл сигнал, выглядел не очень. Шесть сквозных отверстий, частично опавшая от потери энергии правая часть, видимо, где-то тут и произошел прорыв монстров, разлетевшихся в стороны и повредивших убежище. Все основные функции управления помещением разрушены, внутри можно рассмотреть обломки оборудования, которое успели доставить трудолюбивые автоматы.

Я заметил распростёртое на полу тело, но добраться до него довольно проблематично – дверь наполовину заклинило, а иных способов проникновения не существует, видимо, компьютер пытался перейти на автономный режим, но чуть-чуть не успел это сделать. И ведь плазму не применишь, хрен знает, что внутри от этого рвануть может.

Перейдя на энергетический диапазон зрения, вижу, что аура обозначавшегося на экране уже белой точкой тела пока не рассеялась, но едва теплилась, цепляясь за жизнь их последних сил. Счёт буквально пошёл на секунды, и выбора не оставалось, кроме как прекратить поиски Марины и заняться спасением жизни смертельно раненной девушки.

– Мишка! Срочно ко мне!

– Не ори, тут я, – он видит то же, что и я.

– Давай плоскостью этот купол сноси.

Мишкин скафандр медленно (мы всё ещё в режиме ускорения) начинает разворачиваться, выпуская наружу моего друга. Пока это происходит, я связываюсь с бортом платформы и, применив переданный мне Терещенко код безопасности, прошу срочно сбросить малый медицинский комплект и накрыть зону вокруг нас куполом подавления.

Умник «Ломоносова» подтверждает мои полномочия и передаёт информацию, что затребованное оборудование найдено и уже направляется в мою сторону. В это же время спешащие в нашу сторону десантники, обеспокоенные суетой и безмолвием, получают приказ не приближаться, застывают на своих местах.

Есть. Мишка с ходу применяет моноплоскость, одновременно отталкивая верхнюю часть купола. Начисто срезанная полусфера взлетает вверх и, лишённая энергии, быстро теряет форму, опадая на усыпанную осколками землю зелёной бесформенной тряпкой. Я в это время отдаю команду костюму выпустить меня.

Снаружи пахнет гарью, сожжённым пластиком, какими-то химическими реактивами. Автоматы заливают пеной последние очаги пожара, ума не приложу, чему тут вообще гореть. Дует ветер – это стараются системы платформы, фильтруя вредные для жизни примеси из воздуха, прогоняемого через систему очистки. Пять из восьми боевых автоматов уцелели в бою, они переместились вдоль периметра купола, растянув защиту и ощетинившись вздутиями встроенных орудий.

Прямо передо мной плюхается угловатый комплект экстренной медицинской помощи, и всё вокруг накрывает молочным полем, скрыв от наших глаз происходящее снаружи.

Лера, одна из лаборанток, лежит без движения на груде обломков, которые мы с Мишкой аккуратно убираем, освободив тело и положив его на ровную поверхность возле медицинского прибора. Картина жуткая. Я видел и покруче, но дело было в вирте, не вживую. Девушка практически цела, на её теле виднелась всего одна рана, но зато какая – что-то острое и тонкое насквозь прорезало левую сторону груди, повредив рёбра, лёгкое и сердце, оставив на месте ровной кожи уродливую сквозную рану, сочащуюся кровью.

Диагност мгновенно активируется и начинает работу, ощетинившись двумя десятками гибких щупов. Лазерные иглы разрезают одежду, а захваты убирают её остатки в сторону. Силовые жгуты останавливают кровотечение, раскрывая и фиксируя рану на груди для удобства проведения операции. В вены обеих рук вонзаются иглы, начав экстренную перекачку заменителя крови и стимулирующих противошоковых препаратов.

Световые скальпели исчезают в теле девушки, точными движениями отсекая поврежденные ткани. В помощь остановившемуся сердцу формируется силовой каркас, состоявший из сложных энергополей. Он быстро краснеет, наполняясь искусственной кровью. Вот протягивается несколько прозрачных трубок, соединив искусственный орган с телом Леры.

Проходит минута напряжённого ожидания. Автоматический медик сражается за жизнь человека, делая всё возможное, но этого сегодня недостаточно, а невозможное, увы, ему неподвластно. Повреждения тканей слишком значительны и не ограничиваются остановившим биение сердцем. Уровень крови в организме упал до смертельного уровня и, несмотря на все усилия, кислородное голодание мозга может непоправимо сказаться на жизни девушки. Не имея иной возможности, умный аппарат немедленно выносит заключение: