Прошло ещё двадцать минут. Беготня, как и предполагалось, улеглась. Пока платформа не спеша приближалась к цели, внутри отсека началась бурная дискуссия о ксенобиологических особенностях расы создателей звездолёта. Учёные удобно устроились в глубоких креслах, созданных компьютером, и не спеша обсасывали теорию антиэнергии в разрезе эффективности практического применения. Всё сводилось к стандартному выводу – обнаружена новая панацея, святой Грааль, скачок развития человечества и так далее.

Теоретизировали мудрецы в весьма колоритной обстановке. На низеньком столике стояла целая канистра с красным вином, вокруг которой аппетитно выстроились тарелочки с деликатесами. Умеют люди устроиться. Откуда они только взяли на борту вареники с клубникой, скажите на милость? Пахло так, что можно было утопиться в слюнях, впрочем, героического воздержания от нас требовали только до того, как всё это великолепие оказалось на столе (я успел схлопотать по загривку от Марины за попытку стянуть солёный огурчик).

В самой дискуссии мы принять участие возможности не имели по причине полной некомпетентности. Обилие научных терминов, кажущихся с первого взгляда смутно знакомыми, но никаким образом не складывающиеся в поддающиеся осмыслению нашими убогими мозгами фразы, даже у меня вызывало перегрузку извилин. Мы как могли компенсировали эту неприятность плотной закуской, но быстро осоловели от еды и затосковали. Марина так вообще налопалась и уснула под размеренное бормотание доктора Хомичи о минус квантах, их взаимодействии с первичной энергией и нулевых полях. Мишка толкнул меня локтем:

– Вась, пошли отсюда, а то мой мозг готов покинуть сие ученое заседание самостоятельно. Учти, он настолько жаждет это сделать, что вот-вот оставит тело. Авось оно пригодится нашим профессорам для опытов.

– Нафига ты им сдался, – искренне подивился я, – вот летающий сам по себе мозг вполне заинтересует Весенина. Он спешно примчится с огромным сачком и будет тебя подманивать на живца.

Посмеялись. Мишка прав, пора и честь знать, а то не ровён час и нас в диспут вовлекут, до самой посадки не освободимся.

Извинились, мы быстро наложили полную тарелку всякой всячины, стянули литр сока и смылись к пилоту, который наверняка тоже был не прочь перекусить. Протолкавшись по коридору, заваленному всяким научным хламом так, что можно было ноги поломать, а местами протискиваться приходилось втянув живот, мы с трудом не растеряв съестное, добрались до рубки, где осчастливили Николая – пилота этого круглого недоразумения.

Я нырнул в вирт, приняв вахту, а ребята решили подзакусить ещё (по всей видимости, в их планах была реализация странного желания стать толстыми и красивыми). Принцип управления летающей тарелки ничем не отличался от обычного грузовика, которые мне доводилось пилотировать ещё при жизни на Сангории, так что остаток пути я был хоть чем-то занят. Да и оставалось лететь всего ничего – полчасика.

За пять минут до точки цели вновь вышел на связь десант и сочный бас капитана Петренко, настоящего раритета даже в неординарной среде своих сослуживцев, доложил, что периметр под контролем, затем выдал координаты посадки и пожелал не промахнуться, как обычно. Вот специально сяду ему на голову за подобные шуточки. Промахнуться, надо же такое ляпнуть.

Николай с Мишкой меня не беспокоили до самого приземления, созерцая редкую по красоте и таинственности картину выплывающего из глубины космоса черно-зелёного звездолёта. Компьютер ощупывал каждый уступ приближающейся поверхности чуткими щупальцами радаров, преобразовывая одному ему понятные отражения в удобный для восприятия световой поток.

Сначала вдали родилась искорка, она быстро приближалась, превращаясь в хаотические изгибы чуждых человеку форм. Скорость уменьшилась до нескольких сотен метров в секунду, и я силой мысли повёл транспорт по спирали вдоль черной иглы, пронзившей перекрученное тело инопланетного звездолёта и выплеснувшейся в космос на полтора километра, да так и застывшей, намертво спаянной с морозной бронёй внешнего корпуса.

Гашу скорость. Вдоль борта движется черная лента пилона, а впереди мерцают огни посадочной площадки, подсвеченной десантниками. Это они больше по привычке схему разметили, благодаря компьютеру и мысленному управлению, я с точностью до сантиметра могу посадить корабль в любую точку. Куда там механическим системам без пси-ускорителей, миллиметровый сдвиг рукоятки в любую сторону и промах на метр обеспечен.

Снижаю ускорение до нуля с одновременным касанием поверхности. Готово. Несильный всплеск гравитации компенсируется корабельными стабилизаторами, проверяю состояние всех систем и запускаю последовательность развёртки базового лагеря. Мне всегда хотелось это сделать самостоятельно.

Вся поверхность вокруг тяжёлого транспорта покрывается сложной сетью разноцветных контуров. В тот же момент, выполняя программу, вылетают из своих гнёзд по краям диска восемь сплюснутых овалов «стражей», откатываются на восемьдесят метров во все стороны и застывают на двухметровой высоте. Сияющий купол пространственного поля накрывает зафиксированную площадь, а сиреневые лучи обеззараживающей системы пронзают всё вокруг, вытравливая даже намёки на любую биологическую угрозу.

Через пару минут наступает черёд распылителей, ровным слоем покрывающих шершавую броню прозрачной жидкостью, которая заполняет малейшие трещинки и застывает под действием насыщающего поля, превратившись в энергонный монолит. Довершает обработку яркая вспышка плазменной обработки.

Под куполом стерильный вакуум и на поверхность силовыми захватами снимается груз десантной амуниции, ровным штабелем занимая своё место у границы атмосферного барьера.

Затем настаёт очередь домов из моноткани, которая живой пеной выпадает из контейнера, постепенно принимая заданную форму и преобразуясь из смятого кома непонятного цвета в разделённые на отсеки автономные жилые купола.

Конечно, ночевать вполне можно и внутри транспортника, но в данный момент он скомпонован из лабораторных модулей, и комфортно разместиться всем желающим вряд ли получится. Да и смысл – каждый жилой купол оборудован всем необходимым, вплоть до синтезатора. В таком строении можно жить комфортно даже в вакууме, была бы энергия. Кажущаяся с виду не прочнее мыльного пузыря плёнка на деле выдержит падение на неё тонны груза с высоты пятидесяти метров, и это при толщине в десятую долю миллиметра.

Киберы дают сигнал о стабильности всех выгруженных и развёрнутых в правильном порядке строений. Каждый модуль занял чётко означенное место, можно приступать к следующему шагу.

Весь объём наполняется свежим воздухом, перевезённым в твёрдом виде. Особые терморотационные фильтры придают атмосфере температуру в девяносто градусов, чтобы как можно быстрее нагреть остывшие во время транспортировки предметы. Подключаются системы контроля атмосферы, вызвав лёгкий ветерок, обеспечивающий циркуляцию и обновление воздуха внутри жилой зоны. Постепенно температура падает, становится различим лёгкий туман – в воздух добавляется водяной пар. Чтобы не возникло конденсации влаги на всех побывавших в вакууме предметах, влажность выравнивается по мере стабилизации температуры под куполом.