Утром скромный завтрак – лепёшка и сыр, запивал водой, благо колодец на заднем дворе замка и вода в нём хорошая на вкус. Начал с чердака, куда вела каменная лестница. Открыл тяжёлую дверь. О как всё запущено! С потолка паутина свисает, пыль толстым слоем. Сквозь небольшие слуховые окна едва пробивается свет, но достаточно, чтобы ориентироваться. Деревянные балки в обхват, каменные дымоходы проходят на крышу. Площадь чердака огромна. На этажах этого не чувствуется, пространство перегорожено стенами комнат. И ничего, что бы могло привлечь внимание, представлять интерес. Спустился на первый этаж. Подвал уже осматривал, правда мельком. А может, надо осмотреть конюшню, каретный сарай и хозяйственные постройки – для сена, дров, прислуги? Они на заднем дворе. Но засомневался. Если искомая вещь или документы были, хозяин положил бы их в замке, чтобы под приглядом были постоянным. Взял свечи, спустился в подвал. Стены не только осматривал, но и простукивал, как и полы. В угловой подвальной комнате деревянные стеллажи, видимо – кладовка раньше была. Но железо здесь бы хранить не стали. Подвал хоть и сухой, но железо в этих условиях ржавеет быстро. Тем более под оружие есть небольшой зал на первом этаже. Там стоят копья, висят щиты, лежит боевой топор на длинной ручке, боевой шестопёр, шлем с плюмажем, явно для парадных выездов. Простучал стены. У одной звук отличался, более звонкий. Начал прощупывать камни, когда случайно надавил один, он слегка выдвинулся. Александр зацепил его ногтями, вытянул. Под камнем маленькая ниша и замочная скважина. Сразу вспомнился ключ на связке. Сразу волнение пришло, руки затряслись. Попробовал ключ вставить, и он вошёл. Вздохнув глубоко, повернул. Внутри что-то хрустнуло, заскрипело. Часть стены начала поворачиваться. У Саши волосы на голове поднялись. Жутко, но интересно.

За дверью оказалась небольшая комната, скорее углубление в стене, метр на полтора и такой же высоты. На полке лежал кожаный тубус, в таком обычно возят бумаги, и небольшая коробочка. Саша забрал всё, посветил свечой – не осталось ли чего? Всё, пусто. Прикрыл дверь, щелчок раздался. Вытащив ключ, вернул на место камень. Ловко сделано, стена выглядит монолитной, без всяких щелей. Никогда не подумать, что за ней что-то есть. Поднявшись к себе в спальню, открыл тубус, вытряхнул несколько свёрнутых листов пергамента, пожелтевших от времени, развернул. На одном был королевский указ о жалованьи Жирому из Нанта за заслуги перед двором звания виконта с правом наследования. И год – 1118-й. Почти век назад, наверняка дед или даже прадед Огюста. Другие пергаменты в сторону отложил, подождут. Открыл кожаную коробочку. Внутри бархат красный, на котором колье. Работы изысканной, чувствовалось – не ремесленник делал, а великий мастер. Золото, бриллианты, тонкая работа. Луч солнца, попавший на колье, отразился на стенах. В драгоценных камнях Александр не понимал ничего, но понял – вещь дорогая. Не будет же дворянин в золотое колье стекляшки вставлять.

Вдоволь налюбовавшись, вернул колье в коробочку. Снова за пергаменты взялся. В одном писалось, что род де Брианов имеет право претендовать на престол герцогства Анжуйского. Александр перечитал ещё раз. Это за какие заслуги? Или предки Огюста в каком-то родстве с герцогами были? Увы, родословной, генеалогического древа он не знал. Посидел. Прочитанное переварить надо. И вдруг мысль мелькнула. Два покупателя на замок, почти одновременно. Не это ли колье и пергаменты искали? Колье стоит очень дорого, пожалуй – не меньше замка с землями. И пергаменты можно использовать в грязной игре, на которую иезуиты большие мастера. Колье в коробочке и пергаменты в сумку Огюста уложил, сумку – в шкаф, чтобы не на виду была. Непрошеные визитёры так и шастают, как на Невском проспекте туристы в выходные.

Если сомневался, продавать ли замок, то теперь в решении утвердился. Но кому? Наверное – иезуитам, они бо́льшую цену предлагают.

Вымыл руки и лицо, почистил одежду, всё в пыли и паутине. Спать лёг, за окном уже темнеет. Хотелось есть, но в доме ни крошки.

А утром иезуиты на пороге. Вот же неймётся людям.

– День добрый, брат!

– И вам удачи. Что-то вы рано.

– Дела спать не дают. Так ты надумал?

– Уговорили, так и быть. Деньги при вас?

– Нет, брат. Кто такие большие суммы с собой носит? Дай нам два дня, встретимся на третий у префекта в Ла-Флеше. Надо документы оформить.

– Договорились.

Ударили по рукам. Иезуиты тут же вышли из замка. Лица довольные, улыбки не сходят с физиономий. У Александра червячок сомнений зашевелился. Не прогадал ли? А, плевать. Имущество не его, даром досталось. Конечно, знал бы Огюст, не одобрил. На радостях, что обозначилась перспектива, пошёл в деревенскую харчевню. Полкурицы съел с лепёшкой и тушёными бобами, запив вином. Вторую половину курицы и лепёшку с сыром на ужин взял. На выходе из харчевни столкнулся с местным падре.

– Что же ты, сын мой, службы не посещаешь? – укорил падре.

– От ран не оклемался. Сил хватает, чтобы в харчевню прийти, да и то не каждый день, – приврал Саша.

– Прискорбно. Раны телесные лучше врачуются, когда с молитвой к Господу обращаешься.

– Обязательно. Как окрепну, сразу приду.

– Ты из Святой земли прибыл?

– Так и есть.

Падре головой покачал. Непонятно – порицал или сочувствовал. Александр задерживаться не стал, отправился в замок. Оставив узелок с едой на кухне, взял меч, вышел во двор. Давненько он не упражнялся с оружием. Хотелось мышцы размять, пофехтовать, восстановить навыки. С момента бегства из Акры уже больше месяца прошло, а рыцарю необходимо каждый день себя в форме держать, упражняться с оружием, иначе жирком обрастёшь. До седьмого пота мечом Огюста размахивал. Удобен, баланс хороший, но тяжёл. Для конного боя хорош, а для пешей схватки сабля удобней, манёвреннее, не так устаёшь, потому что в два раза легче.

Потом разделся до пояса, окатил себя из ведра водой из колодца. Холодная! Бр-р-р! Заметил, как за ним мальчишки деревенские из кустов наблюдают.

– Всё, представление окончено, приходите завтра! – крикнул им.

И следующий день прошёл так же. А на третий собрал сумку, кольчугу надел, опоясался оружием. Меч и сабля избыточны для одного. Но меч не бросишь, оружие Огюст завещал – память. И сабля дорога как трофей, и боёв много с ней провёл. К тому же дамасская ковка, такую во Франции не часто встретишь. Часа за три быстрого хода добрался до Ла-Флеша, узнал у прохожего, где префектура. Тот указал, но, отойдя на несколько шагов, сказал:

– С кем воевать собрался, рыцарь?! Из Святой земли вас выгнали.

– Потому и выгнали, что такие, как ты, в тёплых норах отсиживались, – парировал Александр.

На ступеньках префектуры уже сидели оба иезуита. У молодого в руках мешочек с монетами.

– Документы с собой, брат? – спросил старший.

– День добрый. Для начала давайте денежки пересчитаем.

– Ты нам не веришь?

– Деньги счёт любят.