— Суса, — прошептал я ей на ухо. — Его без присмотра оставлять никак нельзя. Он нам еще как приманка нужен. А если он что учудит, гномы его того-этого.

Суса нежно приложила меня шлемом — это она так кивнула. Просто я очень близко стоял. И прижалась ко мне… а, ладно, сам виноват.

— Положись на меня, Димиэль! — сказала она так прочувственно, что я покраснел. Внутренне, эльфы так-то краснеть не умеют. — Я за ним присмотрю.

— Анька, ничего тут не разбирай! — приказал я, отлипая от Сусы. Не сразу вышло. — Учти, Хлюдовик тебя в рабство продаст, потому что штраф платить не захочет.

Хлыщ что-то там пробухтел, мне уже на него наплевать было. Грубж! Если я сейчас уцелею, можно считать, что полдела сделано. Дракона завалить уже не так сложно.

Итак, мы оставили Хлюдовика под присмотром Аньки и Сусы на улице, а сами прошли к Леоне в дом. Вот вроде не первый раз я тут был, а каждый раз удивлялся. Тесновато только и… грубж! Потолки низкие.

Потирая шишку на голове — ага, мало я их набил за всю свою жизнь, — я протиснулся в дверь. Как бы запомнить, что ходить пока придется слегка согнувшись? Голова у меня одна все-таки и как бы штука довольно ценная.

— Жрать будешь, морда лысая? — с усмешкой спросила Леона. — Чего это тот хлыщ так на меня смотрел?

Ого, подумал я, да у нас с ней мысли неплохо так сходятся.

— А его у ворот слегка опустили, — хихикнул я. — Видала, что на морду себе накрутил? Оно ему немного не под костюмчик. Ну и камешков у тебя поболе будет, ему завидно.

Так как я насчет еды ничего не ответил, Леона шмякнулась в кресло, вытянув ноги, ну а я, покрутившись, нашел себе пуфик какой-то. Сел на него, конечности тоже раскинул, неудобно, кстати, но хоть не согнутый пополам стою.

— Зачем ты его вообще потащил? — пожала плечами Леона. — Дракон… Давай сначала.

И я начал. Сначала. То есть с того, как меня чуть в кабаке на ремни не порезали. Почему именно с этого — сам не понял, какая теперь уже разница? Но, оказалось, разница есть, вроде как я был немножечко в шоке и поэтому не сразу сообразил, что ноги стоило сделать. Это уже Леона сказала, а я согласился.

Потом — про Хлюдовика. Про Дубарэля… не стал ничего говорить, а то пришлось бы и про попытку моих дорогих соседей начистить мне то место, на котором я прям сейчас и сижу, рассказывать. А вот на Сусе я заострил внимание.

Леона выглядела расслабленной. Меня это почему-то взбесило: вот ей вообще, что ли, без разницы, что меня собираются на принцессе женить? И вообще, как понять, что она настоящая?

— А тебе-то что за печаль? — хмыкнула без особого интереса Леона. — Я скажу тебе так: если она и фальшивка, то дело, наверное, не в тебе. А в этом Хлюдовике или в драконе. Тебе, весьма вероятно, если подделку и сунули, чтобы ты свое эльфячество в ее высочество не совал.

— Да мне есть что совать в нее, что ли? — обиделся я. — Сама знаешь.

— Ну, знаю, — хохотнула Леона. — Во-первых, никто тебя на принцессе не женит…

— Не очень-то я и хочу, — еще пуще надулся я.

— Во-вторых, ну, я так полагаю, что она все-таки подлинная.

Я встрепенулся.

— Основания?

— А фальшивка бы переигрывала. — Вот откуда она так умеет? — Серьезно, вот ты ей там что нашептал — хлыща за оградой пасти? А она так спокойно, ну, раз ради дела… Была бы фальшивая — встала бы в позу. Так, нет?

Я задумался. Ну, вроде бы так и есть. Это как… богатый человек и не очень. Сколько я на трассе народу ни тормозил, как крутая тачка, так либо какой-то гендир ООО «Рога и копыта», то зицпредседатель Фунт, то феечка — жена либо первого, либо второго, ну, может, спортсмены там, актеры еще… А пару раз видел за рулем вполне себе скромных машин тех самых лиц, которые прямо по телевизору. Ни понтов, ни гонора, надо, так надо. Но вообще скажу так — нет человека говнистей больше, чем водитель персонального членовоза…

Это вот если мужик из тачки миллионов за двадцать выходит в толстовочке — он и хозяин. А если в костюме при галстуке, хоть зимой, хоть когда на улице плюс тридцать пять, — вот это водитель. Самая, я вам скажу, наглая и заносчивая публика. Очень любит пугать нас своими «боссами», правда, как правило, минут через пять после пугалки пополняет ряды безработных, но…

Тьфу, грубж. Хватит уже, навспоминался.

— …Себя ведет. — А ведь Леона там что-то по делу! — Так что пока мое мнение — не парься ты этим. И пацан у меня нареканий не вызвал. А вот Хлюдовик этот — хлебнем мы с ним. Кир-Хою его лучше вообще не показывать.

Вот в этом она тоже права.

— Зачем он с нами поперся? Чтобы ты половину дракона налево не продал? Вот странно, — она опять зафыркала. — Ну то есть не то чтобы очень, но сам посуди. Первое. Когда ты охотник — ты все равно доказательства подвига предоставляешь куда положено. А ты, дружочек, на пенсии. Вот и вопрос: понесешь подтверждаться или тебе уже пофигу?

Я аж челюстью клацнул. Об этом я не подумал.

— Второе, — многозначительно добавила Леона, видимо, решила меня доконать. — Короне эта дохлая гадость зачем? Сам головой на досуге подумай. Так что вот мой вариант: Хлюдовик этот неспроста и тебя как пенсионера выдернул, и сам с тобой напросился. То есть дракона ты для короны завалишь, конечно, а по факту, видать, для него…

Я аж подорвался. А, грубж! И тут же шлепнулся обратно на пуфик. Нет, ну вот как это так? Теперь у меня и комната, и Леона где-то как через толщу воды плавали и в ушах что-то шкворчало.

— Он вроде бы не бедствует, — ляпнул я не подумав, а потом прикинул — да с чего я вообще это взял? Жрет разносолы? Да за ним, может быть, уже коллекторы местные бегают. Может быть, он от кредиторов сбежал!

— Так что… подумай, что ты будешь с драконом делать, а не с принцессой, — заключила Леона. Я хотел встать, но вовремя передумал.

— Я? — я округлил глаза. — Я думал, что ты…

Нет, ну это вообще как называется?

— Ты, кто же еще. — Умеют гномы все-таки такие морды непроницаемые состроить, что ни грубжа у них не поймешь. — Я лицо тебе подчиняющееся…

У меня от сердца отлегло сразу. Опять я хотел было вскочить, но в голове до сих пор стоял колокольный звон, так что я, раскорячившись, так к ней и подполз и облапил. Хорошо хоть Леона согласна, солнце мое ясное, сияющее! Кир-Хой может еще и послать.

— Копыта убери, — проворчала Леона. — Показывай, что там Лкаш написала.

Ну и что мне оставалось — последовал приказу. Сам еще не читал, сейчас вот все и узнаю. Поскольку проще было мне стоять отклячив зад, чем Леоне до меня допрыгивать, то письмо я вручил ей, а сам деликатно заглядывал.

«Димиэль, сирин ты мой сизокрылый, дрючок остроухий, чтоб твои стрелы всегда попадали упырищу в глаз столь же верно, как ты сам в очередное гумно. Поверю твоим словам, крысавец ты мой, но ежели не сто…»