— Ты нам не нужен, — объявил гном. — Жених у нас обстоятельных, дальних королевских кровей. Внучатый племянник троюродной тетки — это не просто так! А вот ее высочество будем рады видеть через полчаса на Храмной Площади, — и он поклонился. Причем хорошо так, как положено. — Сочтем за честь видеть вас почетной гостьей на свадьбе… — И тут он что-то прохрюкал, наверное, имена жениха и невесты. Потом прошествовал к двери, отодвинул Хлюдовика — тот куда-то улетел сразу, и только мы его и видели.

— Какая свадьба? — округлила глазки Суса. — Димиэль, разве… э… — она повернулась к совершенно растерянной Леоне. — Госпожа гномка тебе на охоте не нужна?

Вот и пойми, что у нее в голове. Ведь понимает, ведь не дура. То есть — что гном это силища и поддержка.

— Еще как нужна. — Я был растерян не меньше. Ну и как теперь с этим быть? И повернулся к Леоне с немым вопросом, даже руками развел: как ты так, подруга-то?

— Просто валим отсюда как можно скорее, — подала слабый голос Леона и утерла личико кружевным платочком. — Через полчаса мы должны быть уже далеко. Чтоб пыль столбом и следов не нашли!

Ого, как Леону это выбило из колеи. Я ее такой и не помню, чтобы видел когда-то. Но расспрашивать подробности было некогда. И собираться некогда толком — похватали кто что мог, даже Хлюдовику навешали. В смысле на него, а не ему, хотя никто бы и не возражал. Бежал, кстати, хлыщ как подорванный, как будто его кто женить собирался… Хотя — много ли мы знаем о нем? Ничего. Может, у него уже и опыт какой имелся.

Мимо статуй и красивых скверов, мимо проложенных как под линеечку бордюрчиков и переулков, мимо идеальных кустов… Красиво, но, грубж, как я раньше не заметил? Рай для перфекциониста и ад для нормального человека. Может, и не так и плохо эльфом быть? Местами.

Гномы у ворот даже слегка обалдели, когда мы вылетели с барахлом в охапку: Анька первый, потом Суса — и ничего так принцесса! — потом хлыщ, а следом уже мы с Леоной. Это, наверное, и спасло, потому что они уже заподозрили, что мы кого-то походя обнесли. Случай для гномского города редкий, но бывает. Так что охрана схватилась за топоры, а мы — за собственные задницы и рванули к лошадям и карете.

Тут-то хлыщ и встал в позу.

— Не пущу! — заорал он, побросав все, что мы ему в руки сунули, эти самые грабли растопырил и карету собой загородил. — У меня там не склад! А частная собственность!

— Слушай, родной, — рыкнула на него Леона, она даже выше стала раза в полтора, видимо, так сильно свадьба дышала ей в затылок, — мне сейчас вот вообще не до политесов. И вот это вот все, — она тряхнула тем, что тоже держала в руках, а было там, надо сказать, много полезного, — мне позарез надо. Так что или ты просто двигаешь себя в сторону и даешь нам быстро — повторяю, — быстро забросить это к тебе и уйти, или я тебя двигаю, и вот тогда за конечную цель твоего путешествия я уже не ручаюсь!

Ее иногда слегка клинило, могла и с топором на окружающих бросаться. Это ж гномы: тяжелый день, гадостей кто-то сказал или камешек из бороды выпал — и все, караул! Но Хлюдовик то ли что-то почувствовал, может, тоже какой радар у него был в задницу встроен, то ли просто решил, что вот прямо сейчас действительно лучше удрать, пока нас — Леоны то есть — никто не хватился. Так что он хоть и нехотя, но отошел, а мы как могли скинули все и бросились к лошадям.

Уже садясь в седло, я оглянулся. Не мог я такое зрелище пропустить, сам себе не простил бы потом. Потому что хлыщ стоял и пялился на забитый вещами проход, а Леона, недолго думая, сгребла его в охапку — да, гномы могут, наплевать, что Хлюдовику неудобно — и одной рученькой легонько утрамбовала им поклажу. Хлюдовик хрюкнул, зыркнул исподлобья, а Леона захлопнула дверь и свистнула уже сидящему на своем месте Аньке. И мы двинулись, да так, что зеленый дым столбом стоял.

— Лошадей пожалел, подлюка, — только и сказала подруга, когда мы на всех парах от Камненогов отъехали уже достаточно. Ну как достаточно, то есть догнать нас, конечно, еще могли, но как-то все молча условились, что не станут. Ничего за нами, кроме телеги с сеном, не ехало. С горочки я успел посмотреть через плечо. Леона уже чуть пришла в себя, и выражение глаз стало привычным.

— Что за балаган-то? — спросил я. В самом деле интересно: я понятия не имел, что Леона собирается замуж. Ну да, каждая порядочная гномка и так далее, но ей самой как-то не то чтобы не терпелось дома осесть. Даже от пенсии меня отговаривала.

— Дядя мой, — скривилась Леона. — Одержим желанием меня выдать замуж. Причем уже плевать за кого, он скоро баллотируется в мэры. Опять, конечно, и трех процентов не наберет, а сейчас у него имидж примерного семьянина.

У гномов полно родни, больше разве что у хоббитов… хотя эти полурослики, кажется, все друг другу родня, но я не помнил, чтобы Леона хоть раз говорила про какого-то дядю. Хотя…

— Это не тот, случайно, который таверну на спор спалил?

— Тот, но не на спор, — мотнула головой Леона. — А спьяну.

— И который лошадь мэра Камненогов продал?

— Не продал, а проиграл. И не лошадь, а экипаж. Он его на скачках поставил.

— У вас же это подсудное дело, — удивился я. Не особо гномы любят такой легкий способ обогащения, ну а раз нормальная гномская речь до граждан не сразу доходит, на помощь приходят карательные меры.

— Ну да, да, — Леоне этот разговор нравился, как я видел, не слишком, но меня все равно уже понесло. Любопытно же! — Вот теперь он за благо и процветание, примерный семьянин и все такое. И да, пока ты не спросил, это у него было три жены одновременно, и он за это уже отсидел.

Я прекратил ее донимать. Вспомнил. Это был тот самый дядя, который на свободе гулял куда меньше, чем отжирался на казенных харчах. Надо сказать, что у гномов замечательные тюрьмы: в них настолько все есть, что ряд ушлых граждан вовсю этим пользуется. Пользовались, в смысле, потому что я же про плети упоминал? Проще выпороть, чем месяц кормить. Экономика должна быть экономной!

Сусанна держалась сначала подальше от нас, а я прямо чувствовал, как она во мне дыру прожигает. Ревнует! Я даже приосанился. Давно на меня так никто не глядел, разве что тролли, но те с гастрономическим интересом! Но потом Суса осмелела, подъехала ближе, да и дорога стала немного пошире. Я сразу сжался — сейчас прилетит.

— Димиэль не сказал тебе, что он мой жених? — спросила Сусанна, поглядывая в сторону Леоны.

— Ну вот что ты начинаешь, а? — взмолился я. Действительно, так хорошо ехали, только хлыщ в карете чем-то гремел подозрительно. Может, придавит его там запасными лезвиями топора, это было бы здорово.

— Мудрый гном говорит — «взять в руки топор — еще не срубить дерево», — хмыкнула Леона и оглянулась на меня: жмякнуть назло или чуть погодя. — Погодите, ваше высочество, может, ваш Димиэль еще с охоты не вернется…

— Как не вернется? А я тогда здесь зачем? — возмутилась Суса. — А вот ты ему зачем?

— Дамы, дамы, — я резвенько въехал между ними, сознавая, что за «даму» могу прямо сейчас получить. Леона считала, что на охоте она — охотник. А Кир-Хой ей, между прочим, поддакивал. — Леона — мой друг и напарник. Верный друг и самый лучший напарник.