ставки из-за своей функции банковского регулятора. Последнее, что нужно и так неустойчивым кредиторам, это еще более дорогой капитал. Более того, совет Федерального резерва имеет возможность не повышать процентные ставки, поскольку новая администрация Рейгана была твердо нацелена на сдерживание дефицита бюджета путем ослабления инфляционного давления. Взвесив все варианты, Сорос решил придерживаться ставки против доллара и отказаться от нее только в случае потери половины ее стоимости, если дела на рынке и дальше будут идти не по его сценарию.

Решения Сороса по поводу инвестирования часто балансировали на острие ножа. Правда в том, что любой рынок, хоть и в малой степени, но является эффективным, поэтому любая информация является ценной; искусство игры на бирже заключается в том, чтобы разрабатывать возможность, которую не заметили другие спекулянты, а затем играть по-крупному, используя это небольшое преимущество в своих интересах. Часто случалось так, что Сорос тщательно изучал все факты, формулировал тезис, а потом внезапно кардинально менял свое мнение. Случайное высказывание одного из его гостей за обедом могло оказаться решающим фактором в его рассуждениях, Сорос вскакивал и приказывал своему трейдеру закрыть позиции22. Решение Сороса придерживаться своей короткой позиции по отношению к доллару было одним из таких сиюминутных, неожиданных решений. Если бы он отказался от этой ставки после первого убытка, его жизнь сложилась бы совершенно иначе23.

Но Сорос не отказался. Менее чем через две недели после той второй записи Сороса в дневнике, 22 сентября 1985 года, министр финансов Джеймс Бейкер собрал своих коллег из Франции, Западной Германии, Японии и Британии в отеле «Плаза» в Нью-Йорке. Пять министров договорились о совместном вмешательстве в дела валютного рынка с целью опустить курс доллара. Соглашение в «Плазе» принесло Соросу 30 миллионов долларов прибыли за одну ночь. Уже на следующий день иена выросла более чем на 7 % по отношению к доллару — самый большой ее однодневный скачок за всю историю.

Сорос был удачливым человеком. Он четко определил заранее, что администрация Рейгана захочет опустить курс доллара, но он понятия не имел, к чему приведет это намерение, и даже не догадывался о встрече, которую устроит министр в отеле «Плаза»24. Все события, ставшие результатом встречи в «Плазе», не имели никакого отношения к удаче, но именно после них о Соросе заговорили, как о легенде валютного рынка. Вместо того чтобы извлечь выгоду из своей ставки против доллара и почивать на лаврах успеха, Сорос продолжал действовать по своему плану. Переломный момент в стоимости доллара наконец наступил. Все, что Сорос знал о рефлексивных циклах обратной связи, указывало на то, что падение доллара было только началом.

Совещание в отеле «Плаза» подошло к концу в воскресенье, но в Азии уже было утро понедельника. Сорос тут же позвонил своим брокерам в Гонконг и приказал купить больше иен. На следующий день, когда его трейдеры начали получать прибыль из своих собственных небольших валютных позиций, Сорос был в ярости, что случалось крайне редко. Он кричал на них, приказывая им перестать продавать иены, говоря, что заберет себе их торговые позиции25. Трейдеры же хотели поживиться, пока удача не отвернулась от них26. Сорос же думал о том, что правительства стран всего мира разгласили информацию о том, что доллар падает. «Плаза» подала сигнал. Тогда почему бы ему не прибрать к рукам еще больше торговых позиций японской валюты?

Все следующие дни Сорос был занят покупкой иен. К пятнице той же недели он уже прибавил 209 миллионов долларов к своим активам японской иены и немецкой марки и заработал дополнительные 107 миллионов долларов на падении курса американской валюты27. Единственный риск такой политики заключался в том, что официальное сообщение из отеля «Плаза» могло оказаться «бумажным тигром»; сделанное министрами заявление было подозрительно неубедительным, если говорить о конкретных действиях, и исход такой политики зависел от того, будут ли правительства придерживаться конкретных оговоренных мер, что казалось сомнительным. Но в отличие от других нью-йоркских руководителей фондов у Сороса были свои политические связи в Вашингтоне, Токио и Европе, и эти связи подтвердили, что решение, принятое на совещании в отеле «Плаза», абсолютно серьезное28. К началу декабря Сорос добавил еще 500 миллионов долларов к своему портфелю японских иен и немецких марок и 300 миллионов долларов к своей позиции на падение американской валюты29. «Я добился максимума финансового риска во всех направлениях», — записал он в своем дневнике30.

В декабре 1985 года закончилась первая стадия эксперимента Сороса «в режиме реального времени». Он оглянулся назад на те дни, когда все начиналось с одной гипотезы о том, что доллару пришло время резко изменить свой курс, гипотезы, которая доказала его теорию. Его повторяющиеся предположения о коллапсе банковской системы оказались отвлекающим маневром; «выдающаяся особенность всех моих предположений заключается в том, что я всегда ожидаю событий, которым не суждено воплотиться в жизнь», — признался он31. Но один крупный успех затмил все допущенные ранее ошибки. Сорос давно понял, что стоимость доллара возрастала именно благодаря ненадежным, поверхностным представлениям о нем, следовательно, это и дало толчок неожиданно резкой смене валютного курса. Так как Сорос раньше всех осознал нестабильность системы, то раньше других понял и значение соглашения, выработанного в отеле «Плаза». Встреча в отеле «Плаза» сыграла роль спускового крючка, и тот факт, что детали новой политики еще не до конца разработаны, не имел никакого значения. Этот политический толчок дал импульс новому направлению, которое будет само себя подпитывать.

Денежный доход Сороса «после «Плазы»» был ошеломляющим. За четыре месяца, начиная с августа, доходы его фонда подскочили на 35 %, он заработал 230 миллионов долларов. Сорос был уверен в том, что ведение дневника внесло основной вклад в положительные результаты его деятельности, он шутил, что полученный им от сделки доход является самым крупным гонораром, который когда-либо получал писатель32. Когда два года спустя дневник был издан как часть его книги «Алхимия финансов», критики высмеивали его сухой стиль. Но, как сказал один обозреватель, финансовая алхимия одержала победу над кипящей ртутью при помощи простого яичного желтка33.

ИЗДАНИЕ «АЛХИМИИ ФИНАНСОВ» В МАЕ 1987 ГОДА СДЕлало Сороса еще более знаменитым. Дневник пришелся по душе нескольким молодым восходящим звездам хеджевых фондов, они увидели в нем истинный портрет биржевого игрока, с постоянно нарастающим волнением бьющегося над многочисленными непредсказуемыми событиями. Пол Тюдор Джонс, один из лучших трейдеров, специализирующихся на торговле хлопком, получивший свой начальный капитал от Commodities Corporation и позднее основавший