Короче говоря, всё шло хорошо. Мы смонтировали эту часть с первого раза. Задраили все люки, попрощались с ребятами с «Моллюска», не считая дока, Маргареты, которая отправилась с нами на случай… ранений. Остальные были на седьмом небе, предвкушая шесть месяцев кутежей в Белом Пионе без нас. Мы отправились в десять ноль-ноль. Понадобилось девять дней, чтобы добраться по воде до Адониса, который расположен строго к югу от станции Белый Пион, в заднице мира. Мы вышли из дельты Суаделы, забитой тёмно-розовым илом. Поплавки выглядели, как сахарная вата. Над нами простирались кроны деревьев какао, на которых кишели синегорлые личинки-светляки длиной с моё предплечье. Я так понял, по отношению к местной фауне они весьма хищные, но люди их не интересуют. Я фотографировал; Гораций снимал то дальний общий план, то улыбающуюся Северин или Айлин, проверявшую карты и наши пропуска.

Должен сказать, вопреки тому, что я слышал здесь по радио, вся зона вокруг Адониса находится на полном карантине и в этом смысле ничем не отличается от Энио, Прозерпины или какого-нибудь другого места, где произошла катастрофа. С нами была стопка пропусков размером с детёныша гиппопотама. Ввиду уникального политического положения Венеры, наши паспорта, заполненные визами, выглядели, словно Парад Наций. Этот маленький мир принадлежит всем и никому. Слишком ценный, чтобы заявить на него права. Северин записала закадровый монолог, который должен был звучать одновременно с кое-какими скучными установочными планами.

«Когда вышла она из моря, сияя, все боги воспылали к ней великой страстью и принялись состязаться друг с другом за обладание ею. Но Юпитер, Отец Молний, знал, что если отдать её руку любому из олимпийцев, это приведёт лишь к бесконечной войне, которая разразится в тишине его чертогов, и потому никто не получил дозволения разместить персонал или ресурсы в количестве, достаточном для укомплектованного карантина, отстроить или утилизировать хоть что-нибудь; даже случись возможность, они не захотели бы прийти к согласию по поводу того, в каком порядке офицеры имеют право испражняться на венерианской почве; таким образом, карантин на Венере – едва ли нечто большее, чем табличка с надписью „Убирайтесь прочь“ на стольких языках, на скольких можно это проорать за то время, пока Достопочтенный Представитель Как-его-там из Неважнецкой Республики допьёт содержимое своего бокала».

Прежде чем попытаться попасть в Адонис, мы разбили лагерь в дельте с чистой водой. Расстояние было минимально безопасным. Айлин снабдила нас передвижным городом, состоявшим из списанного армейского снаряжения. Сборно-разборные хижины с твёрдой крышей для защиты от дождя и раскладывающимися полами, чтобы оборудование и наши ноги не утопали в грязи. Палатка-столовая, командный центр, жаровни, биотуалет, мастерская. Гораций, Кристабель, Сантьяго и Марианна принялись тестировать оборудование, желая убедиться, что оно пережило путешествие. Салландары взялись за приготовление ужина – галеты, тушёнка из ‘трикса, консервированные бобы.

Это началось на следующее утро. Всё тотчас же полетело в тартарары. Мы отправились на одной из гондол в сам Адонис. Увидели всё то же самое, что видели вы. Зрелище было так похоже на истории и снимки, с которыми мы уже ознакомились, что находиться там было всё равно что попасть в уже снятый фильм. Гостиница выглядела так, словно пострадала от землетрясения. Старая карусель с лошадками превратилась в груду искорёженного металла, утыканную лошадиными глазами.

Там он и обнаружился, в самом центре внимания, как знаменитость в кафе. Анхис просто шёл себе вокруг памятника, словно это было так, ничего особенного, утренняя прогулка, и миг спустя он собирался попросить, чтобы принесли апельсиновый сок и яичницу. Только он ещё не был Анхисом, он был… артефактом [45]. Как флюгер. Или церковный колокол. Он был частью города. Уликой.

Мы провели послеполуденные часы, устанавливая освещение для сцены, в которой Рин устанавливает с ним контакт. И, знаете, иногда я думаю, что единственная разница между Северин и её отцом состоит в том, что Перси сперва всё проживал, а потом восстанавливал прожитое, чтобы снять как положено, в то время как Ринни отстранялась до той поры, пока условия не делались безупречными, и лишь потом кричала «Мотор!». Она не могла ничего как следует прожить без стрёкота камеры.

[кашляет] Мне нужен перерыв.

ЦИТЕРА: Может, вы просто перейдёте к первому столкновению со слуховыми феноменами…

ЭРАЗМО: Мне. Нужен. Перерыв.

Эпизод 764

Дата выхода в эфир: 1 июня 1943 г.

Ведущий: Генри Р. Чоудхари

Веспертина Гиперия: Вайолет Эль-Хашем

Тибальт Гайян: Ален Мбенгу

Невидимый Гусар: Закария фон Лейпольд

Доктор Груэл: Бенедикт Сол

Приглашённая звезда: Арасели Гаррастазу в роли Финской Фурии

ВЕДУЩИЙ: Добрый вечер, слушатели, если там, где вы находитесь, и впрямь вечер. Подсаживайтесь ближе, налейте себе чашечку чего-нибудь вкусного и откиньтесь на спинку кресла в преддверии очередной части любимейшей во всей Солнечной системе истории о приключениях, романтике и интригах «Сколько миль до Вавилона?» Вот уже тридцать лет на волнах эфира «Вавилон» является результатом совместного производства Всепланетной беспроводной вещательной сети Юнайтед/Юниверсал (Нью-Йорк, Шанхай, Титон) и «Би-Би-Си Радио». Запись осуществлена в студии «Атлас», Лондон.

Этот вечерний выпуск вашему вниманию как обычно предоставила компания «Мыло Удзумэ» – очищенное и обогащённое смягчающими маслами, укрепляющими травами и дикими альпийскими цветами, свежесобранными на нежных лугах Европы [46]. Дополнительное рекламное сопровождение предоставили корпорация «Хатор»: мальцовое молоко класса премиум, собственность и владение ныряльщиков с 1876 года; «Красный терем» – отборные чаи, щедрость Титана у вас дома; Ост-Индская торговая компания и корпорация «Эдисон Телерадио».

Ранее в «Сколько миль до Вавилона?»: наша героиня-первооткрывательница, Веспертина Гиперия, попав в плен к венецианским бандито-магам в венерианском пиратском раю под названием порт Эришкегаль, оказалась прикована к сотворённому из вулканического стекла шпилю башни Намтар цепями, которые невозможно разбить! Трусливый король бандито, доктор Груэл, вознамерился превратить милую Веспертину в свою невесту и привязал её ремнями к своей мерзкой картезианской расщепляющей машине, вследствие чего наша героиня забыла не только своего любимого, Тибальта Гайяна, но и своего брата-близнеца, великого изобретателя Валентино. Валентино затеял дерзкое освобождение, пролетев сквозь венерианские туманы на своём чудесном механическом овцебыке Браггадочио. Слушатели ахнули, когда Веспертина отвернулась от того, в чьих жилах течёт её родная кровь! Они подались ближе, когда Браггадочио жестяным языком умолял её войти в своё огромное брюхо, где ждал Валентино, и уплыть в небеса, в безопасности одолеть путь до Земли, где Тибальт ждал и тосковал как тысяча любовников. И когда она не ответила, вся Солнечная система плакала.