— А кто с ним был тогда?

— Его отец. Миссис Артрим приехала позже, примерно черезполчаса после катастрофы.

— Это дело с амнезией мне что-то не нравится, — заметилСелби.

— И мне тоже, Дуг. Думаю, скорее она убила бы своего свекра,чем мужа.

— Но послушай, Рекс, это же все взаимосвязано. Мотивомубийства отца послужило то, что она боялась возвращения к нему памяти.Следовательно, она в чем-то виновата перед ним.

— Ты имеешь в виду, что если бы в ее прошлом не было ничегоплохого, то ей нечего было бы и опасаться, что к нему вернется память?

— Правильно!

Брэндон покачал головой.

— У нас уж слишком много следов.

— Но ни один нам не помогает. Мы все время бродим по чьим-точужим следам, да толку чуть от этого.

— Мне это не нравится. Кроме того, не хочу иметь дело сЛаркиным, но меня с ума сведут эти дела. Вон, видишь толпу во дворе суда, и всео чем-то болтают.

— Знаю, — согласился Селби, — но перед жюри будет еще хуже.

— Ты знаешь так же, как и я, что они могут бесконечномусолить вопрос о том, в каком положении был найден труп.

— Да, Рекс, это отличный подарок адвокату. Они сунут в жюрисвоих людей, а потом попробуй их в чем-нибудь убедить. И они его оправдают.Представляешь?

— Дуг, значит, ничего нельзя поделать? — спросила Сильвия.

— У нас трудное положение, — ответил Селби. — Что касаетсясудопроизводства, они берут пример с больших городов.

— Но разве мы не в состоянии сразиться с ними? Разве мыничего не можем им противопоставить?

— Когда я пытаюсь что-либо делать, — сказал Селби, — толпаобязательно будет против меня. Она всегда настроена против прокурора. Нет,единственный путь для нас — это иметь неопровержимые доказательства.

— А если проделать какой-нибудь трюк? — спросил Брэндон.

— Возможно, что-то получится, если сделать все по-умному.

— Тогда действуй, Дуг. Селби покачал головой.

— Здесь много шансов осудить невиновного. Мне это ненравится. Я хочу настоящей работы. Я жажду удачи, но честной. Я должен победитьс помощью логики, суметь убедить присяжных, что я прав.

— Дуг, ты в таком же положении, как и Риббер, — усмехнуласьСильвия.

Брэндон кивнул.

— Его этим не проймешь, Сильвия, — сказал он.

— Это же несправедливо! — с негодованием проговориладевушка.

Селби усмехнулся.

— Нет. Я иду даже дальше, чем хотел. Еще есть одежда. Мызнаем, что пуля прошла сквозь ткань пиджака. По размеру пятна… Ну, я покапомолчу про это. Карр, очевидно, не знает, что костюм у нас.

— А если бы узнал, разве это ему помогло бы?

— Немного. А мы представим костюм в суд.

— Зачем, Дуг?

— Потому что это тоже вещественное доказательство.

— Но это же пойдет на пользу и другой стороне.

— Думаю, да. Я поговорю об этом с Гауминсом. Надо найти его…А вот и он! Гауминс заглянул в дверь.

— Входите, Гауминс, — пригласил Селби. — Садитесь. Этомиссис Мартин. Она работает в одной из наших газет. Я хочу задать вам нескольковопросов.

— Пожалуйста. Селби кивнул шерифу:

— Рекс, покажи костюм.

Брэндон мгновение колебался, потом открыл сейф и досталпиджак. Селби подвинул его Гауминсу.

— Что вы скажете об этом? Криминалист стал осматривать вещи.

— Похоже, что именно эта шерсть была на пуле, — заключил он.— Вы думаете, что этот костюм принадлежал убитому?

— Мы в этом уверены.

— Значит, он был в костюме, когда его застрелили?

Селби кивнул. Гауминс достал сигарету и закурил.

Взгляд его задержался на окне.

— Ну? — спросил Селби.

— Если бы я был на вашем месте, мистер Селби, — сказалГауминс, — я бы просто забыл об этом костюме, если в деле нет ничегосущественного, что вы можете представить еще.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил Брэндон.

— Та сторона знает об этом?

— Нет.

— Тогда я забыл бы про этот костюм.

— Почему?

— Судя по характеру пятен крови и по тому, что былозначительное кровотечение, я бы сказал… Ну, в общем, пуля «Питере» быласмертельной.

— Даже учитывая утверждение миссис Артрим, что мужчина,которого она видела, был голым, а видела она его за несколько минут довыстрела?

Гауминс тщательно обдумывал свои слова.

— Этот костюм, — продолжал он, — если он принадлежалубитому, является косвенной уликой. Адвокаты очень любят подобные улики. Икакими бы незначительными они ни казались, они часто бывают важнее, чемпоказания свидетелей. По-моему, владелец этого костюма был застрелен, когдакостюм был на нем. Если он принадлежит Талмену, значит, пуля, прошедшая черезкостюм, была смертельной.

— Если продолжить вашу мысль, — спокойно добавил Селби, —можно сказать, что пуля «Винчестер» была выпущена в труп.

— Да.

Наступило молчание.

— Послушайтесь моего совета, мистер Селби, — заговорилнаконец Гауминс, — дайте обвиняемому возможность подтвердить свою невиновность.Вы не сильны в подобных делах. Моя работа здесь окончена, и я возвращаюсь ксебе. Никто не узнает, что я видел этот костюм. Естественно, если обвиняемый невызовет меня в качестве свидетеля.

— Нет. — Селби упрямо покачал головой. — Я не пойду этимпутем. Когда Риббер предстанет перед судом, я предъявлю все доказательства,которые у меня есть.

Гауминс пожал плечами.

— Это станет вашими похоронами, — сказал он. — Я несобираюсь напоминать вам, Селби, что окружной прокурор не может такдействовать. Они никогда не осудят его. Им нужны настоящие доказательства вины.Они выпустят его за недостатком улик. А люди станут говорить, что это победастарины А.Б. Карра.

— Вы видели его в других делах? — спросил Брэндон.

— Несколько раз. Он хитер. Никогда не устраиваетперекрестного допроса, пока не будет уверен, что вытянет то, что ему нужно.

Брэндон собрал вещи и спрятал их в сейф.