Внимательно выслушав отчёт о состоянии королевы (без подробностей, где она умудрилась потерять зрение), дворецкий немедля послал за лекарем и отправился на кухню, раздавать распоряжения.

Сирша не почувствовала успокоения. Госпоже придется потратить немало времени, чтобы оправиться от случившегося. Судя по всему, исход сражения будет столь ужасен, что знание о нём подкосило даже такую сильную женщину.

Постояв некоторое время в холле, наблюдая за работой слуг, камеристка отправилась за луком, чтобы приступить к собственным тренировкам.

***

Шли дни. Как и было велено, Сирша избегала Эйнара, тренируясь от рассвета до заката. Наконец доставили её доспехи, так что нужно было наловчиться не просто в них двигаться, но и не промахиваться. О мече девушка даже не задумывалась — кинжалов и лука будет достаточно.

Она чувствовала, как меняется настроение во дворце. На всех давило предчувствие надвигающейся беды.

Трижды в день она посещала королеву, неизменно находя Альву, сидящей у окна. Женщина смотрела в сад невидящими глазами. Иногда она листала книгу заклинаний, несвязно бормоча. Баля это очень беспокоило, но дворецкий молчал, выполняя свою работу.

В один из дней, застав его, с прискорбным видом разливающего чай в королевский покоях, Сирша позвала парня из комнаты.

Стоило молодому дворецкому оторваться от окаменевшей госпожи и выйти за дверь, как камеристка схватила его за рукав.

— Слухи подобны чуме. Она хандрит, но мы не можем позволить панике захватить людьми.

Баль посмотрел на неё с каким-то особым пониманием в светлых глазах.

— Нам нужен план.

Предварительно посоветовавшись с Гваэдом, камеристка объявила сбор добровольцев на помощь предприятиям в изготовлении снаряжения. Десятки женщин и стариков, не допущенных до службы, вызвались шить одежду и ковать оружие.

Сама Сирша организовала тренировки по стрельбе из лука для всех желающих, найдя способ приносить пользу.

Каково было её удивление, когда на первое занятие во главе с Балем пришли почти все слуги мужского пола.

Объяснив основы стойки и хвата, девушка пошла вдоль шеренги учеников, проверяя и поправляя.

Раздался свист стрелы.

Сирша обернулась, чтобы увидеть, как дворецкий с абсолютно непроницаемым лицом выдергивает свою стрелу из сердцевины мишени.

Спустя пару часов они, стоя параллельно друг другу, по очереди стреляли по мишени под наблюдением двух десятка глаз.

Оказалось, в детстве Баль был большим фанатом историй о Робине Гуде и в десять лет сделал свой первый лук. Когда мальчик вырос, то быстро понял, что в правление Гваэда справедливости ему не видать.

Знакомство с королевой изменило взгляд парня на многие вещи, и он решил, что служение ей — уже благородное дело.

Сиршу впечатлило то, с каким жаром Баль говорил о доброте Альвы, вспоминая боль в его глазах при виде раздавленного состояния их госпожи. В её голову закралась мысль, что чувства дворецкого к королеве гораздо сложнее и глубже, чем просто восхищение подданного своей правительницей.

Шли дни, и Альва наконец начала проявлять признаки жизни. Впервые она вышла из дворца как раз во время одной из их тренировок, не найдя в замке никого из слуг. Мужчины практиковались в стрельбе под руководством Баля и Сирши, а женщины сидели поодаль на траве, комментируя и подбадривая.

Завидев королеву, собравшиеся разом подскочили и склонились в приветствии. Все были немного смущены, чувствуя вину за отсутствие на рабочем месте. Девушки засобирались обратно во дворец, что-то бормоча про обед и стирку. Лучники замерли в ожидании указаний, робко косясь на Баля. Тот не сводил глаз со своей госпожи.

Её шаги были не уверены, волосы — собраны в узел на затылке, челка свисала на правый глаз. Закутанная в шаль, она опиралась на трость. Сирша похолодела, подумав о сходстве подруги со старой ведьмой.

Дворецкий отмер и, шагнув Альве навстречу, подал ей руку. Та что-то спросила, и он, как ни в чем не бывало, принялся рассказывать, как Сирше пришла идея организовать тренировки и какие наблюдаются результаты. Особо отличившихся парень называл поимённо.

Королева сосредоточенно кивала, переводя взгляд с одного приосанившегося лучника на другого. Камеристка прятала улыбку.

После этого случая, Альва всё чаще начала выходить в сад именно во время уроков. Специально для неё Баль выносил из библиотеки плетённое кресло-качалку и чайный столик.

Слуги знали, что прошедшая неделя у королевы выдалась тяжелой, видя это по её глазам. И, хотя Альва усиленно скрывала слепоту какими-то каплями, один все равно был, пусть и не белым, но на несколько тонов светлее другого.

Эйнар несколько дней как пропал из виду. Баль уверял, что принц ночует во дворце, однако Сирша уже давно не встречала его ни на завтраке, ни на ужине. Камеристка старалась выкинуть парня из головы, помня о просьбе Альвы. И всё же сдавливающая грудь тревога с каждым днём становилась всё сильнее. Она думала о тех листах, что нашла на столе у госпожи, и подчёркнутых словах вокруг криво нарисованной медвежьей фигурки.

Устав от неизвестности, она дождалась вечера и отправилась на полигон.

Июнь уже вступил в силу, так что солнце садилось поздно, а светало рано, и поэтому рыцари могли тренироваться по двенадцать, а то и по четырнадцать часов.

Добравшись до поля, Сирша увидела нечто совершенно неожиданное: побросав оружие и собравшись в кружок, рыцари наперебой кричали, кого-то подбадривая.

— Давай-давай! Ещё немного!

— Поднажми, капитан!

— Ставлю меч на Лорана!

Услышав знакомое имя, девушка попробовала протиснуться сквозь толпу, и несколько мужчин посторонились, пропуская её в центр.

Там, на импровизированном столе из кучи валунов, накрытых досками, держались за руки Эйнар с де Боном.

Раскрасневшиеся, оба по пояс голые, они явно пытались одолеть друг друга уже с десяток минут.

Сирша была уверена — увлечённые боем, её вряд ли заметят.

Вдруг Эйнар, словно почувствовав её присутствие, повернул голову. Лоран скопировал движение, пытаясь понять, что могло отвлечь столь сосредоточенного соперника. Это стало его ошибкой: принц, не отрывая глаз от девушки, сделал резкий рывок, и ладонь де Бона с глухим звуком ударило об стол.

Все вокруг взорвалось криками. Рыцари поздравляли капитана, кто-то сочувственно похлопал Лорана по плечу, на что тот лишь смущённо улыбнулся.

Эйнар неторопливо поднялся, откинув волосы со лба. Его взгляд опалял её лицо, словно этой победой он пытался что-то доказать. Она неосознанно шагнула назад, чувствуя, как заливается краской. Рыцари посторонились, уступая дорогу. Теперь все взгляды были обращены на них.

Секунда — и он стоит напротив, заправляя волосы ей за ухо, словно они одни.

Сглотнув, Сирша подняла голову. Ртутные глаза плавили внутренности.

— Привет…

Вместо ответа принц наклонился и поцеловал её прямо в губы на глазах