– А самое главное, Валерий Иванович, что в этих обоих странных и, казалось бы, не связанных между собой преступлениях фигурирует одна и та же фамилия!

Полковник Душкин задумчиво насупился, припоминая ранее названную фамилию.

– Ламуука?

– Да!

Валерий Иванович, затушив папиросу, одобрительно хмыкнул и развел руками.

– Ну, это уже что-то, капитан… – согласился он с Ерохиным.

Капитан усмехнулся.

– Более того, товарищ начальник, – продолжил приводить свои доводы и факты Станислав Александрович, – эта фамилия, связана с драгоценностями: в музее, по бумагам, человек с фамилией Ламуука участвовал в экспедиции Верховцова в поисках сокровищ, а на рынке человек с такой же фамилией пытался сдать драгоценности!

Сказав это, Станислав Александрович пристально посмотрел на своего собеседника и победоносно спросил:

– Как вам такое «совпадение»?

Полковник Душкин снова сделал короткие пометки в своих записях на листке.

– Это неплохо, капитан… – ответил он. – Хотя и это может быть совпадением, но уже, Станислав Александрович, настораживающим…

Капитан Ерохин повеселел и даже позволил себе немного расслабиться и улыбнуться. При этом он бодро встал со стула, начал возбужденно жестикулировать руками, на его лице то блуждала улыбка, то вспыхивали озорным огоньком светлые, покрасневшие от усталости глаза.

– А если учесть еще то, что сегодня утром авторитет Рыжий встречался на рынке с ювелиром Рабиновичем… – с какой-то долей гордости и уверенности произнес старший оперуполномоченный по особо важным делам, – то станет видно и невооруженным глазом, что все эти преступления как-то связаны между собой…

Валерий Иванович Душкин поднял руку и слегка помахал ею, как бы успокаивая своего докладчика.

– Постой, Станислав Александрович, не спеши, дорогой, – мягко прервал он капитана Ерохина, – вот с этого места давай поподробнее!

Капитан Ерохин равнодушно пожал плечами, уселся на стул и печально, устало продолжил:

– Да что подробнее, Валерий Иванович, я же уже рассказывал… Как я уже говорил ранее, в нашем расследовании мне помогает участковый инспектор старшина Петюнин, который и сообщил мне о встрече ювелира и вора-рецидивиста Дерюгина по кличке Рыжий.

Полковник покачал головой, делая пометки в своих каракулях на листе бумаги.

– Так-так, капитан… – спокойно произнес он, – ты не отвлекайся, Стас: повторение – мать учения! Так что не кривись, а давай рассказывай.

Станиславу Александровичу ничего не оставалось делать, как снова повторить свой рассказ. Полковник Душкин снова закурил папиросу и, усевшись поудобнее в кресле, приготовился во второй, а то и в третий раз выслушать своего подчиненного коллегу. Он внимательно слушал, иногда делая записи на листке бумаги или задавая и уточняя некоторые детали…

– Одним словом, Валерий Иванович, – заканчивая свой доклад и подводя итог своих расследований, произнес капитан Ерохин, – думается, что ведется поиск клада… И этим поиском, как вырисовывается из фактов и наблюдений…

– Скорее наблюдений, – поправил своего подчиненного полковник Душкин.

Капитан не стал вступать в полемику со своим начальником и нехотя согласился:

– Пусть будет наблюдений и версий, Иванович… Так вот… В наше поле зрения попал Рыжий со своей командой головорезов, которые держат Центральный городской рынок.

Валерий Иванович внимательно посмотрел на капитана Ерохина.

– Но там, как мне известно, Стас, заправляют и китайцы, – заметил он.

Ерохин кивнул головой:

– Да, товарищ полковник, есть там такой торговец Цой Янькуй – главный бандит на рынке, и его я со счетов не скидываю… Возможно, в этом темном деле с китаезами и он оставил свой след.

– Правильно, Станислав… – согласился полковник. – Нельзя скидывать со счетов этих узкоглазых. Да и вообще в этих преступных каламбурах нужно быть особенно внимательным ко всем мелочам и нюансам.

– Стараемся…

Полковник Душкин, затушив в пепельнице окурок и встав со своего кресла, задумчиво и медленно почесал пухлой пятерней свой массивный затылок, наморщил лоб и рассеянно произнес:

– Возможно, и клад, Стасик… А может быть, товарищ Ерохин, и что-нибудь еще более ценное и крутое…

Станислав Александрович не совсем понял намек своего начальника, но не стал выяснять, о чем тот говорит, а напомнил полковнику Душкину о слежке на рынке.

– Ну… и странный «хвост», товарищ полковник, который я обнаружил на базаре, – сказал он. – А за этим китайчонком свой «хвост» тянулся!

Валерий Иванович бросил на рыжеволосого следователя сердитый взгляд и заметил:

– Да, странно…

Станислав Александрович озадаченно почесал указательным пальцем за ухом и задумчиво произнес:

– Очень странно, товарищ полковник! Видно, я кого-то на базаре очень интересую, кому-то очень интересно держать руку на пульсе всего происходящего на городском рынке…

После таких конкретных и тревожных заявлений рыжеволосого следопыта полковник Душкин вдруг моментально оживился и резко подскочил на своем кожаном кресле, так, словно его зад нащупал острый стальной гвоздь.

– Ну, ты и даешь, капитан! – воскликнул он. – Им, видишь ли, интересуются на базаре… Ты че, овощ или фрукт, чтобы тобой интересовались торгаши? А может быть, Станислав Александрович, ты возомнил из себя невесть что?

Станислав Александрович Ерохин удивленно посмотрел на раздраженного пожилого собеседника, в словах которого на первый взгляд не было особой логики и смысла.

– Я что-то не понял, Валерий Иванович, – прошептал Ерохин.

Полковник Душкин слегка откашлялся и, вопросительно пожав плечами, многозначительно закивал головой.

– Вот и я не пойму, товарищ капитан, почему вами и вашими покойничками заинтересовались не только на городском рынке, – протяжно вздохнув и покусывая губы, медленно произнес он, – но и далеко за его пределами…

Капитан Ерохин не понимал, куда клонит бывалый и опытный полковник. Но потом его осенила догадка.

– За пределами… – прошептал Станислав Александрович. – Вы хотите сказать, что этим делом интересуется наше высокопоставленное местное начальство?

Валерий Иванович Душкин утвердительно качнул головой.

– Да, дорогой капитан Ерохин, – горько усмехнувшись, устало произнес он, – но это еще только лепесточки. А цветочки, парень, будут впереди! И не цветочки, а целые кусты неприятностей!