Зная, что эту пухлую папку Вадик держит дома в нижнем ящике компьютерного стола, я могла найти нужный мне адрес без проблем. Сложность была лишь одна и не материального, а морального плана: вправе ли я, упорно пребывая в статусе бывшей, появиться на территории Вадика в отсутствие хозяина? Потому что встречаться с ним я не собиралась ни при каких обстоятельствах.

– Думай быстрее! – подстегнул меня врожденный авантюризм. – Не упусти подходящий момент: сейчас середина рабочего дня, Вадик наверняка в офисе, ближе к вечеру риск столкнуться с ним на пороге возрастает!

Вместо ответа я огляделась, заметила подъезжающий к остановке троллейбус и побежала к нему, торопясь уехать в спальный микрорайон, где когда-то жила вместе с Вадиком.

В те времена у меня, разумеется, были свои ключи от нашего гнездышка. Когда мы расстались, я вернула их Вадику, но сейчас полагала, что сумею проникнуть в квартиру, потому что точно знала: мой бывший такой параноик и перестраховщик, что из боязни потерять ключи и не попасть в свою берлогу всегда держит запасной ключ от основного замка вблизи квартиры, при этом не доверяя его соседям. Ключик тихо лежит в маленькой бетонной каверне, скрытой от взглядов металлической дверью электрораспределительного щита в подъезде. Найти его в этом тайнике может лишь тот, кто знает, где искать.

При этом Вадик уверен, что ничем не рискует, потому что для того, чтобы попасть в квартиру, нужно открыть еще и второй замок, запасной ключ от которого прилеплен скотчем внутри запертого почтового ящика, а вот от ящика-то ключик имеется только у самого Вадика.

Зато у меня есть проверенный лайфхак: язычок английского замка можно отжать гибкой металлической линейкой!

– Или пластиковой банковской картой, она тоже сгодится, – дельно заметил мой врожденный авантюризм.

Не подумайте чего плохого, я никогда не практиковалась в воровском ремесле. Я просто журналист, а это означает умение внимательно слушать других людей и извлекать полезную информацию из самых разных источников.

Однажды Саня Веселкин для своего автожурнала интервьюировал по скайпу в моем присутствии криминального спеца – мастера по автоугону, вот он-то и пел дифирамбы металлической линейке, открывающей при должном навыке почти все окна и двери. Я потом специально купила такую линейку и поставила пару секретных экспериментов на редакционных замках – мастер не наврал, школярский иструмент оказался полезен не по-детски!

К дому Вадика я вышла секретной тропкой через дворы, к нужному подъезду приблизилась, искусно таясь за пододеяльниками, развешанными на просушку на бельевой площадке. У песочницы, на качелях и на лавочках, где обычно гнездятся стар и млад, никого не было: я очень грамотно выбрала для своего тайного визита обеденный час.

С удовольствием отметив, что управдому так и не удалось заставить жильцов затрапезной хрущевки раскошелиться на кодовый замок и домофон, я без проблем вошла в подъезд, быстро поднялась на третий этаж и в два счета добыла из захоронки ключ, который мне даже не пригодился. Оказалось, что дверь закрыта на один английский замок – с ним я справилась, отжав язычок банковской картой.

В квартире было тихо. Немного постояв на пороге, я бесшумно закрыла за собой дверь и разулась.

Рефлексы – великая вещь! Педантично аккуратный Вадик так настойчиво приучал меня переобуваться, едва перешагнув порог, что я без раздумий сбросила уличную обувь и машинально нагнулась, нашаривая тапки под стеной. Очнулась после того, как вдумчиво ощупала с полметра плинтуса и убедилась, что никаких тапок на полу не имеется.

– Ты еще курточку на вешалку угнезди, а сумку на трюмо, как учил великий Вадик! – съязвил мой здравый смысл. – А потом надень фартук и беги в кухню готовить ужин к приходу своего повелителя, женщина!

Мне стало стыдно, что я, оказывается, такая раба уже неактуальной привычки. Естественно, куртку и сумку я оставила при себе.

Бродить по квартире, ставшей мне чужой, я не собиралась: чай, не в музей наведалась. Интересовал меня исключительно рабочий стол Вадика, а он находился в подобии кабинета, организованного на застекленном и утепленном балконе.

Я прошла туда через кухню, невольно отметив царящий в помещении безукоризненный порядок. Все поверхности радовали глаз чистотой и пустотой. Наверное, оставшись в одиночестве, Вадик вообще ничего не готовит. Не зря вчера так активно покушался на халявную пиццу.

Солидная подборка информационных листов с доски в прихожей хранилась все там же – в нижнем ящике стола. Я быстро отыскала нужный мне лист и переписала адрес Ираиды в загодя припасенный блокнотик. Утаскивать ценную бумагу у Вадика я не собиралась – он бы с ума сошел, обнаружив ее необъяснимую пропажу.

Вернув папку на место, я задвинула ящик, вернулась в прихожую и как раз обувалась, когда у меня над ухом истошно взвыл телефон.

Проклятые рефлексы!

Рука сама выпустила шнурок, привычно потянулась, сняла трубку и услужливо приклеила ее к уху.

К счастью, рефлексивное «алло» я успела задушить.

– Антипов! – рявкнул мне прямо в мозг хорошо знакомый голос Тигровны. – Где ты, черт тебя возьми?! Мобильный заблокирован, домашний не отвечает! Ты вообще помнишь, что у тебя сегодня дедлайн по сливу в печать еженедельника?!

Я молча повесила трубку.

Телефон опять заорал.

Я спрятала руки за спину и закусила губу.

Мучительно захотелось яростно почесать в затылке, но я уже опасалась давать волю шаловливым ручкам.

– Тем более что они не в перчатках, – озабоченно добавил мой здравый смысл.

Ой, это он к чему?

– К тому, идиотка, что дверь закрыта лишь на один замок, а в коридоре нет никаких домашних тапок, даже хозяйских! – страшным шепотом пояснил мой внутренний собеседник. – И что, по-твоему, это означает в совокупности?!

– Что Вадик дома! – тихо охнула я.

– И еще спит, – добавил здравый смысл. – Иначе в плетушке у мойки уже сушились бы чашка и ложка, вымытые сразу после приема утреннего кофе. Так что живо драпай, не оставляя следов, а то с въедливого Вадика станется, обнаружив на полировке отпечатки пальцев, выяснить, чьи они!

– А если он не спит? – как обычно, некстати проснулась моя совесть. – Если его разбил инсульт? Инфаркт? Паралич?! Нынче одинокие мужчины в возрасте за тридцать уже в группе риска!

Тут я подумала, что нагло прогуливать работу Вадику действительно несвойственно. Он даже не опаздывает никогда! А уж если болеет, то первым делом предупреждает отдел кадров и непосредственного руководителя, а уже потом вызывает врача.

Воображение живо закатало рукава и с удовольствием нарисовало картину «Вадик, вдребезги разбитый инсультом».

На полотне красиво синел мой бывший, опутанный простынями, скучную белизну которых разбавляли бирюзово-ультрамариновые кожные покровы, доступные взгляду зрителя там, где их не прикрывала пижама в нежно-розовых слониках.