от вражеского огня пострадало более трети экипажа. Американский фрегат, напротив, потерял лишь 5 человек убитыми и 7 ранеными, его пушки выстрелили 66 раз против 36 у «Македонского». Бой «Конституции» и «Явы» длился два часа и был самым кровавым из этих трех сражений. «Ява» спустила флаг только тогда, когда ее сравняли с землей, словно плашкоут, у нее было 22 человека убито и 102 ранено.

Эту войну надо изучать с неустанным усердием, гордость двух народов, которым так хорошо известны морские дела, прояснила все подробности и обнажила все эпизоды, и сквозь насмешки, которых победителям надо бы избегать, просто заботясь о своей славе, на каждом шагу видна та великая истина, что успех сопутствует только тем, кто умеет его подготовить.

«Нам надлежит беспристрастно судить об этих морских событиях, слишком превознесенных, возможно, национальным тщеславием, которое можно оправдать. Американцы продемонстрировали в войне 1812 года большое мастерство и решимость. Утверждается, что шансы их и их противников всегда были совершенно равными, и если бы они были обязаны своим триумфом только бесстрашию Халла, Декейтера и Бейнбриджа, то для нас было бы мало интереса вспоминать эту борьбу. Нам нет нужды искать уроков мужества за пределами нашей собственной истории. Наоборот, следует ясно понимать, что корабли Соединенных Штатов постоянно сражались, обладая шансами в свою пользу, и именно в этом американское правительство должно обрести свое истинное право на славу. Американцы в 1812 году обеспечили себе преимущество лучшей организации [чем англичане]».

Борьба между «Конституцией» и «Явой» лучше всего иллюстрирует утверждение, что успех сопутствует только тем, кто умеет его подготовить. Здесь шансы в людях и металле были примерно 10 к 9 в пользу победителей, и можно с уверенностью сказать, что они могли быть изменены без существенного влияния на результат. В бою Ламберт управлял своим кораблем так же ловко, как Бейнбридж своим, и моряки «Явы» доказали своей неукротимой храбростью, что они были превосходными бойцами. Экипаж «Явы» был только что отправлен в плавание и находился в море всего шесть недель, в первом бою «Конституции» ее команда находилась на борту всего пять недель. Так что шансы должны были быть примерно равными, а та разница в боеспособности, о которой свидетельствовала огромная разница в потерях, а тем более в нанесенных повреждениях, была обусловлена тем, что офицеры одного корабля обучили, а офицеры другого не обучили свои только что набранные экипажи. Люди «Конституции» не были «отобраны», а были просто средними американскими моряками, равно как члены экипажа «Явы» были средними британскими моряками. Существенная разница была в обучении.

За те шесть недель, что «Ява» находилась в море, ее люди произвели только шесть бортовых залпов холостыми, а в течение первых пяти недель крейсерского плавания «Конституции» ее экипаж постоянно тренировался в стрельбе холостыми, а также стрельбе по мишеням[53]. Экипаж «Явы» лишь изредка тренировался даже в наведении орудий, и когда командир орудия был убит, эффективность орудия была временно сведена на нет и, более того, люди не работали вместе. Люди «Конституции» были натренированы до такой степени, что действовали как машины, но при этом обладали достаточной индивидуальностью, чтобы невозможно было вывести из строя пушку, убив одного человека. Неопытные британские моряки стреляли наугад, обученные американцы прицеливались. Британских морских пехотинцев не учили ничему, что напоминало бы перестрелку или меткую стрельбу, а американцев учили. Британские моряки не были достаточно обучены даже обычным морским обязанностям, в то время как американцы за пять недель достигли почти идеала. Первые были в недоумении, что вообще делать в чрезвычайной ситуации вне своих обязанностей, они были беспомощны, когда на их пушки рухнули обломки, в один миг срезанные американцами. Как мы узнаем из «Автобиографии» коммодора Морриса, каждый матрос-янки мог, при необходимости, быть плотником или заняться починкой парусов, а поэтому был самостоятельнее. Экипаж был обучен действовать так, как если бы им руководил единый разум, но каждый человек сохранял свою индивидуальность. Старшинам платили больше, чем в Великобритании, и поэтому они принадлежали к лучшему классу людей, вполне уважающих себя, американцы вскоре привели своих подчиненных в порядок, а англичане – нет. Подведем итог: команда одного корабля была основательно обучена, в то время как другая команда чувствовала себя немногим лучше, чем в день отплытия, и это хорошая проверка эффективности двух флотов.

Американский бриг «Виксен», 12 пушек, капитан Джордж У. Рид, курсировал у южного побережья, 22 ноября он столкнулся с 32-пушечным «Саутгемптоном» капитана сэра Джеймса Лукаса Йео и был захвачен после короткого, но серьезного испытания скоростью. Вскоре оба судна потерпели крушение.

«Эссекс», 32 пушки, капитан Дэвид Портер, покинул Делавэр 28 октября, через два дня после того, как коммодор Бейнбридж покинул Бостон. Он рассчитывал совершить очень долгое плавание и поэтому взял с собой необычайно большое количество припасов и на 60 человек больше, чем обычно, так что в списке пополнения было 319 имен. Находясь в открытом океане, он добрался до Сан-Яго после того, как ушел Бейнбридж. Ни одно судно не встретилось до тех пор, пока 11 декабря «Эссекс» не пересек экватор на 30° западной долготы. Во второй половине следующего дня был замечен парус, и началась погоня. В 9 часов вечера преследуемого настигли, и он сдался после того, как получил залп, в результате которого погиб один человек. Призом оказался британский пакетбот «Ноктон», 10 орудий, 31 человек и 55 000 долларов наличными на борту. Последние были изъяты, а «Ноктон» отправлен домой с лейтенантом Финчем и призовой командой из 17 человек, но был отбит британским фрегатом.

Следующим назначенным местом встречи был остров Фернанду-ди-Норонья, где капитан Портер нашел письмо от коммодора Бейнбриджа, в котором сообщалось, что другие суда находятся у мыса Фрио. Туда же направился Портер, но его соотечественники уже ушли. 29-го числа он захватил английское торговое судно, и он все еще курсировал, когда закончился год.

1812 год в океане закончился так же славно, как и начался. В четырех победоносных боях разница в потерях была настолько велика, что отличие в силе стало незначительным. Наши успехи не сопровождались какими-либо серьезными поражениями. Год был примечателен не только победами, но и походами. Военные корабли янки ходили почти на виду у британского побережья и прямо в полосе торговых флотов и их вооруженных защитников. Наши корабли показали себя безмерно превосходящими противников.

Причина этих поразительных и неожиданных успехов заключалась в том, что наш флот в 1812 году был полной противоположностью тому, что представляет собой наш флот теперь, в 1882 году. Я не имею в виду личный состав, который до сих пор остается превосходным, но если теперь