Песчаная буря замела все следы, а Демоническая Пустыня большая…»

В последний раз Куренай чувствовала себя настолько беспомощной пару лет назад во время битвы с Учихой Итачи.

Ситуация сложилась пренеприятнейшая. Тайдзюцу, гендзюцу… Ударная команда, среди них троих не было сенсора, а искать Казекаге в пустыне, все равно, что искать иголку в стоге сена. Без сенсора они были слепы. Три джонина Конохи, и ни одной идеи. Ни одной зацепки, а действовать нужно было срочно.

Какаши… Будь с нами Какаши со своими псами, все было бы проще. Он специализируется на выслеживании. Может, сумел бы отыскать следы Казекаге в этой пустыне?

Они продолжали стоять на возвышенности и наблюдать за отступающей бурей, которая закрывала полнеба. Ничего дельного в голову не приходило. Разве что разделиться и искать, просто тупо искать и надеяться хоть на что-то наткнуться. Хотя и разделяться в этой пустыне было опасно.

****

Тентен запечатала палатку обратно в свиток. Томбо приседал и разминал затекшие конечности.

— Неджи-сан, как там свитки? На месте?

Неджи вытащил из-за пазухи разноцветные свитки «Небо» и «Земля» и показал мнительному Томбо. Тот чуть успокоился.

Сейчас, когда буря отступила, башня оказалась совсем близко. Кто бы мог подумать, что они умудрились настолько далеко продвинуться сквозь песчаный шторм до того, как раскрыли палатку?

Неджи просканировал бьякуганом окрестности.

— Все чисто. Идем.

Тентен спрятала свиток.

— Отлично! Вперед!

Они сорвались с места привычным формированием. В центре — Неджи, справа — Тентен, слева — Томбо.

Песчаная буря осталась позади, а впереди ждала Центральная Башня и долгожданный отдых.

****

Мацури повалилась на колени. Сухой язык приклеивался к небу, губы потрескались. Вода давно закончилась. Колени и ладони стерлись и кровили от песка и таких вот частых падений. В прошлые разы она поднималась. Вспоминала лицо Казекаге, цепь, тянущуюся из его живота, и ей казалось, что вместе с хвостатым внутри Гаары, из нее самой вытягивают сердце.

Он значил слишком много. Поверил в нее, спасал ее… Пожалуй, чересчур часто. А должно было быть наоборот. Сколько можно быть настолько никчемной?!

Мацури попыталась подняться. Раскаленный горизонт после отступившей бури искажался. По пустыне разливались дрожащие ртутные лужи миражей.

Юката и Микоши остались далеко позади. Юката не могла дальше идти. Мацури тоже не могла, но все равно шла. Она уже не мечтала добраться до башни. Хотя бы… найти хотя бы кого-то. Хоть одного человека в этой мертвой пустыне. Пусть врага. Она отдаст свой свиток. Она все отдаст, только пусть помогут Казекаге-сама!

Право же, эта деревня была слишком жестока. Доброта Казекаге вселяла в Мацури силы и надежду, что в будущем будет что-то хорошее, а на посту главного шиноби деревни — спокойный и благородный человек, который всегда придет на помощь и всегда выслушает, а не чужие жесткие люди, как было раньше.

Она снова попыталась подняться. Через силу. Через стертые колени, через разбитые ладони и сухость. Через пот — последнюю вытекающую из организма воду.

Она встанет. В очередной раз встанет и пойдет дальше. Потому что Гаара-сама — это надежда. Надежду нельзя так жестоко отбирать. Защитить свою надежду…

Тьма обрушилась на нее с неба как-то внезапно. Мацури пыталась ее отогнать, пыталась разглядеть во мраке расплавленный горизонт и горячий песок, и свои руки, но тьма растворяла ее в себе. И растворила без остатка.

****

Куренай присела на колени перед бесчувственной девочкой и прощупала пульс на шее.

Жива.

Она перевернула ее на спину, похлопала по щекам. Никакой реакции. Куренай похлопала жестче. Девочка разлепила веки и сморщила лицо, попробовала сфокусироваться на ней. Куренай влила ей в рот немного воды из фляги. Девочка жадно захлебывалась водой и тянулась к горлышку фляги, хотела еще.

— Потерпи. Нельзя сразу много.

— Казекаге-сама… — выдохнула девочка. — Помогите ему, умоляю.

Она потянулась за пазуху и вытащила на свет свиток «Небо».

— Я отдам вам. Только помогите.

Куренай была в шоке. Ее приняли за генина. Ей буквально пихали в руки такой драгоценный для участника экзамена на чунина свиток. И эта девочка… Она что-то знала про Гаару?

— Где Казекаге? Ты знаешь?

Девочка понемногу приходила в себя. Она глотнула из фляги еще немного воды и приподнялась. Осмотрелась кругом.

— Я покажу.

— Но ты на ногах не стоишь, — поразилась Куренай.

— Я смогу. Только помогите ему. Прошу.

Девочка вскочила и побежала обратно по своим же следам, уже наполовину заметенным песчаными ветрами. Куренай с удивлением поняла, что у нее в руках все еще драгоценный свиток «Небо».

Она рванула вслед за девочкой, попутно соображая, что станет делать. Они все-таки разделились с Асумой и Гаем. Как бы это ни было рискованно, но им пришлось. Это был единственный шанс отыскать Казекаге. И почему-то повезло найти зацепку именно ей, самой слабой из всех. Нет, чтобы Асуме или Гаю. Но, дьявол, она же стала джонином позже них всех! И если с опасностью не смог бы справиться Казекаге, то как она…

Девочка скоро выдохлась. Рухнула на колени, судорожно захлебываясь воздухом. Куренай оставила ее, швырнула ей свиток «Небо» и бросилась вперед, в указанном направлении.

В скалах было тихо. Песок лежал чуть неровно. Следы все замело, но по вмятинам было видно, что где-то здесь недавно происходила битва. Куренай осторожно продвигалась вперед, стараясь держаться на возвышении, чтобы не попасть в удобную засаду в ложбине между пустынными скалами. Гробовая тишина пугала. Неужели опоздала?

Она остановилась у края скалистой возвышенности. Вид, открывшийся с этого места, отличался. Не голая пустыня, нет… На песке располагался какой-то зеленый объект, похожий на продолговатую тыкву, вроде той, что носил за спиной Казекаге. Рядом лежали тела. Куренай внимательно осмотрелась и, лишь убедившись, что поблизости никого нет, решилась подойти ближе.

На протекторах погибших мужчин значился символ деревни Скрытого Водопада. Просто битва претендентов, Казекаге стоило искать не здесь. Она зря теряла время. Однако Куренай все еще настораживало зеленое образование. Вблизи оно казалось громадным, а нити затвердевшей паутины, поддерживающие гантелеобразную махину, намекали, что это не что иное, как гигантский кокон.

Куренай подобралась поближе, вооружившись кунаем. Из кокона не было слышно ни звука. Вокруг тоскливо завывал ветер. Закусив губу, она попробовала разрезать переплетения паутины кунаем.

Все-таки кокон.

Волокна с хрустом поддались. Кокон был плотным, пришлось постараться, чтобы прорубить себе в нем ход. Крупные ошметки истлевшей