должны были увидеть, насколько опасны предложенные Цудзи "принципы урегулирования". Но они были ослеплены негодованием и возмущением, возникшими из-за разногласий между командованием Квантунской Армии и Генштабом. Генералы Уэда и Исогаи и майор Цудзи были на апрель 1939 единственными офицерами в штабе Квантунской Армии, которые служили в штабе и во время инцидента на Амуре в 1937 и во время Чжангуфэнских событий. И это была не единственная связь между ними. В 1932 Цудзи, тогда 30-летний капитан, командовал ротой в 7-м полку 9-й дивизии в Китае. Цудзи, уже успевший проявить себя отличным офицером, был знаменосцем 7-го полка, которым командовал Исогаи, тогда полковник, а Яно служил в штабе полка. 9-й дивизией тогда командовал генерал Уэда, и она сражалась в Шанхае в 1932, в этих боях Цудзи был ранен.

Цудзи писал о товарищеских, почти братских отношениях между ним, Уэдой, Исогаи и Яно, позже к ним присоединились Хаттори, Терада и Симануки. Согласно генералу Исогаи, Цудзи был очень влиятелен в их "клике", хотя ответственность за последствия всегда брали на себя Исогаи и Уэда. После некоторого промедления со стороны генерала Исогаи (который был самым "умеренным" в этой группе) предложение Цудзи было одобрено. 25 апреля 1939 "Принципы урегулирования спорных вопросов по советско–маньчжурской границе" были введены в действие как оперативная директива №1488 на совещании командиров дивизий, созванном именно с этой целью.

Копия директивы №1488 была направлена в Генштаб в Токио, где ее получили, но не дали официальный ответ. В то время Генштаб сосредоточил внимание на войне в Китае и переговорах относительно военного союза с Германией, и, вероятно, не уделял особого внимания вопросам безопасности маньчжурской границы. Полковник Инада вспоминал, что Генштаб "в целом принял" директиву №1488, но ожидалось, что Квантунская Армия будет консультироваться с Генштабом, прежде чем предпринять какие-либо действия в ответ на конкретное нарушение границы. Это мнение было "неофициально" передано Хаттори и Тераде, которые еще месяц назад служили в Генштабе под командованием Инады. Разумеется, в штабе Квантунской Армии это "неофициальное мнение" отвергли, расценив его как очередную попытку центральных властей вмешаться в их командные прерогативы.

Некоторые авторитетные японские источники заявляют, что если бы Генштаб решительно отверг директиву №1488, то Номонханский инцидент можно было бы предотвратить. Возможно это так, но для "укрощения" излишней агрессивности Квантунской Армии в тот момент потребовалось бы перевести на другие места службы большую часть офицеров ее штаба. Никто в Генштабе тогда не хотел так резко "раскачивать лодку". Цудзи со своей стороны возражал, что если бы Генштаб позволил Квантунской Армии "действовать решительно" у Чжангуфэна, то Номонханского инцидента не случилось бы.

Несомненно, оперативная директива №1488 от 25 апреля 1939 была важным фактором, приведшим к началу Номонханского инцидента три недели спустя. Согласно японским документам, кочевники халха-монголы и пограничные патрули МНР регулярно переправлялись через реку Халха, которая, по мнению монгольского правительства, находилась в 10 милях в глубине монгольской территории. Эти переправы через реку - нарушения границы с точки зрения Маньчжоу-Го и Японии - происходили без инцидентов еще в мае и апреле 1939. Когда это снова произошло уже после ввода в действие оперативной директивы №1488, генерал Комацубара, командир 23-й дивизии, решил принять меры.

 

Начало военных действий

11-12 мая 1939 произошла пограничная стычка, которая переросла в крупномасштабный конфликт у Номонхана/Халхин-Гола. Существует более десятка "авторитетных" версий этой первой стычки, различающихся в деталях и точках зрения. После рассмотрения и сравнения множества имеющихся свидетельств, вырисовывается следующая реконструкция событий. Ночью 10-11 мая пограничный патруль МНР (20 солдат), переправился через реку Халха, двигаясь на восток. Примерно в 10 милях к востоку от реки, на песчаном холме высотой 150 футов расположена крошечная деревня Номонхан - группа хижин, в которых живут несколько монголов. К югу от Номонхана протекает маленькая речка Хольстен (Хайластын-Гол), которая вливается в широкую реку Халха. Утром 11 мая монгольский патруль был обнаружен маньчжурскими солдатами к северу от реки Хольстен и к западу поблизости от Номонхана. С монгольской и советской точки зрения холм, на котором расположена деревня Номонхан, находился на самой границе Монголии и Маньчжурии. С точки зрения японской и маньчжурской Номонхан, находившийся в десяти милях к востоку от реки Халха, располагался на территории Маньчжоу-Го.

Маньчжурские кавалеристы (около 40 солдат) после перестрелки прогнали монгольских пограничников обратно через реку Халха. Командир монгольского патруля докладывал, что маньчжурских солдат было около 200 человек. Обе стороны понесли некоторые потери, но первую кровь пролили маньчжуры. На следующий день отряд пограничников МНР (около 60 человек) под командованием майора П. Чогдана выбил маньчжурских кавалеристов из спорного района между рекой Халха и Номонханом. Маньчжурские кавалеристы после этого боя доложили, что их атаковали не менее 700 монгольских солдат. Нерешительные стычки и перестрелки продолжались еще в течение недели. Но 13 мая маньчжурский командир сообщил о ситуации в штаб 23-й дивизии генерала Комацубары в Хайларе. Примерно тогда монгольский майор Чогдан сообщил об инциденте в советский штаб в Улан-Баторе, столице МНР. Монгольско-маньчжурской пограничной стычке вскоре предстояло перерасти в советско-японский конфликт.

Ответ на вопрос о том, какая сторона ответственна за нарушение границы 10-11 мая зависит от того, чью интерпретацию границы принять, так как обе стороны считали своей территорию между рекой Халха и Номонханом. Однако, почти все источники согласны в том, что первыми стрелять начали маньчжуры. После 13 мая, дня, когда оба государства-клиента поставили в известность об инциденте своих покровителей - великие державы, последующие события в исторических документах трактуются куда более ясно.

В полдень 13 мая генерал Комацубара возглавлял совещание, которое он собрал специально для того, чтобы обсудить со своими штабными офицерами и полковыми командирами недавно полученную оперативную директиву №1488. Иронично, что первое сообщение о стычке у Номонхана поступило к Комацубаре, когда он обсуждал со своими офицерами "Принципы урегулирования спорных вопросов по советско–маньчжурской границе", разработанные майором Цудзи. Согласно воспоминаниям присутствовавших офицеров, генерал "решил немедленно уничтожить монгольских нарушителей", в соответствии с директивой №1488.

После полудня Комацубара известил штаб Квантунской Армии о пограничном инциденте у Номонхана и о своем намерении уничтожить нарушителей, и запросил поддержку авиации и грузовики для перевозки солдат. В своем ответе командующий Квантунской Армией генерал Уэда одобрил "позитивный настрой" Комацубары и направил для поддержки 23-й дивизии следующие силы: 6 самолетов-разведчиков, 40 истребителей и 10 легких бомбардировщиков, а также две зенитные батареи и две транспортные автороты. Однако, Уэда предупредил Комацубару "действовать крайне осторожно и не позволить инциденту разрастись". Это демонстрирует, какой была атмосфера в штабе Квантунской Армии: командование рекомендует уничтожить подразделение