прогресса, питающейся нашими чувствами. То с чем мы столкнулись, необъяснимо и страшно. Мы ушли от жизни в страхе, но мы нашли такую жизнь.

Кто ищет, тот всегда найдет. Идеальное место – здесь. Здесь паук не смог протянуть свои липкие нити. Но мы потревожили, разбудили древнее зло, обитавшее здесь, много тысячелетий до появления людей. Великая богиня зимы, жестокая богиня смерти, великолепная богиня луны и ночных кошмаров, она мирно спала в своих белых соленых чертогах, пока звук нашего присутствия не разбудил страшную хозяйку этих земель. Колючим вихрем из осколков льда спустилась к нам во всем величии и сиянии. Ужас проник в сердце каждого. Холод сковал острыми когтями души. Мы искали дом, а нашли кладбище. Люди плакали и молили, обещали и уговаривали. Непреклонна была в своем гневе великая Марена. Тогда старший из нас, в порыве отчаяния, в надежде на верность древних знаний, что хранила его помять, он поднял на руки светловолосое дитя свое и пролил кровь ребенка, окропив ею заледеневшую землю. Ледяное сердце великой богини растаяло. Хозяйка дала нам право укрыться на ее земле. Но за все приходит срок платить, плата за нашу новую жизнь, за надежный и сытый дом-кровь, во имя великой богини. Наш новый мир стал пристанищем не только для бежавших лучистых, но и для сотен изгнанных неверием, сущностей. Те кто жили с людьми всегда, лишь изредка обнаруживая свое присутствие, теперь сами остались без крова. Они умирали, исчезали, как и вид людей, носивших в себя чувственные души. Вера – их пища. Здесь они нашли пристанище, здесь они, как и люди живут в согласии, славя повелительницу смерти. Славя саму смерть.

Но ничто не вечно. И вера тоже должна питаться. Наша вера зиждилась на страхе. С каждым новым сыном, страх становился слабее и вера вместе с ним. В тот страшный день, отказался староста приносить в дар богине дочь свою. Жуткие слова произнес он : «Полно чтить безжалостную традицию. Не существует никакого зла, такого, чтобы для умягчения его, приносить в жертву дитя свое. Никто из богов существующих или нет, не получит более ни капли крови детей наших»– имя безумцу, свершившему великий грех против могущественной силы, Степан. И запомнят дети наши имя его, и будут им пугать детей своих, покуда не заплатят за оскорбление неверой.

Страшен был гнев Марены, коварна месть ее ,предавшим людям. Тьма окутала, снежным полотном поселение. Тьма и холод. Но, ни снег, то был, ни снег летел с небес и не льдинки резали тело, то была соль. Соль, убивающая землю, соль следуемая за каждым, кто пытался уйти из проклятого дома.

Земля не родила. Пропитанная соленым ядом, безжизненная и слабая, не могла больше кормить людей. Голод, страх и холод- все, что осталось, здесь живущим.

Весть о проклятии разнеслась по лесу и не стали люди лучистые брать в жены наших девушек и не шли девушки за наших мужчин. Многие храбрецы, хотели уйти на другое место, но находили их недалеко от дома, и сверкали они на солнце солеными кристаллами. Замурованных в соляной кокон беглецов, стали относить к жертвенному дубу. И плакал мальчик, подговоривший сестру свою бежать, плакал и молил богиню о прощении.

Жестокая богиня явилась ему в вихре и кружа его в смертельном танце, раскрыла ему средство искупить грех отца его. «Прольется кровь верующих дев на мою землю, и будет их столько, пока на любимом дереве моем, не станет столько волос, сколько было б на нем листьев».

Жестока наша хозяйка, но любит нас. Простит глупых детей своих. Простит, мы сделаем все, чтобы вернуть себе дом и благословение. Славься, прекраснейшая из богинь!».

Марина закрыла книгу резким хлопком, две слезинки упали на старую обложку и поглотили их, как иссушенная земля, жадно впитывает влагу. Тонкие волоски на руках читательницы стояли дыбом.

Сегодня Марина и Павел отправились за реку. Там был невысокий холм, укрытый мягким одеялом из трав и цветов. Одуванчики уже сменили свой солнечный наряд на снежно-белый. Марина занималась тем, что с радостью и восторгом ребенка дула на цветы одуванчика, и смотрела как маленькие, пушистые парашютики разлетаются в разные стороны, уносимые поток воздуха.

Павел любовался, глядя на счастливую «бывшую безликую».

–Пашка, а расскажи мне, как деревня ваша появилась.

–Собрались люди не хотевшие жить среди бездушных и ушли в лес. Нашли подходящее место и стали тут жить. Всему научились. Что-то взяли из книг, к чему-то пришли через ошибки.– Пожал плечами Павел.

–А как же все те ужасы про соленый снег и про жертв по имя богини? Дикость, какая!

–Откуда ты это знаешь?– в голосе явно читалась тревога.

–Эдик книжку дал. Там была страшная легенда о крови и злой Марене и о соли и про проклятье.

–Ну какое проклятье, глупышка! Да, есть в нашей истории неприятная и пугающая глава о жертвоприношениях. Но это все давно в прошлом. Ну подумай сама: люди, пусть и с чувствами, но никогда не жившие в лесу, отправляются жить именно сюда и самую глушь. Им страшно, им не понятно. Тогда очень многое не смогли объяснить и понять сразу. Им казалось, что принося жертвы, они делают хоть что-то, хоть как-то справляются со своим незнанием.

– Разве не было «соли»?

–Была, вот ее и не смогли объяснить и понять. Много позже кто-то нашел соляные пещеры, те самые, что я тебе показывал. Все сразу встало на свои места. В особенно ветреные зимы, снег смешивается с соляной пылью и оседает на землю. Очень раскаивались тогда люди за те ужасы, что совершали от незнания. Но наше поколение ведь не обманешь страшными сказками.– Подмигнул староста.

–Я что-то запуталась. Ты же вроде веришь во всех этих «чертиков»?

–Верю. Я верю, что их «существование» упорядочивает нашу жизнь. Это как свод законов, понимаешь. Вот у вас, например, вас лишили чувств, за вас думают, за вас делают компютеры. Вами легко управлять. У нас другое, у нас остались наша суть, но и контролировать нас сложно, а страх – один из лучших способов управления.

– Поняла. А тот белый круг, ты говорил он из соли. Почему он еще там. Зачем оставлять такое страшное место.

–Это наша история. Как бы нам не было стыдно за наше прошлое, оно есть, и забывать его – это просто трусость. Смотри, то облако похоже на бабочку. – Павел лег на спину и показал на пушистое, но упругое, белое облако, чертами в самом деле напоминающее красивое, крылатое