— Батюшка, а вы сами в Чапаева играли, признайтесь?

Дожидаясь, пока члены рабочей группы справятся с улыбками, седой полковник прочистил горло, глотнул воды из стакана, разок кивнул, словно давая кому-то отмашку, и снова предоставил слово Лене.

— Профессор Фролов предположил, что вековой тайник был перемещён. На этот счёт существуют две версии. Начну с той, что более проработана. В 1656 году патриарх Никон, с которого начался церковный раскол и кого уже через десять лет осудили на большом Московском соборе, основал на речке Истре монастырь, что хотел превратить в центр православного мира. Именно там сконцентрировав все мыслимые христианские святыни: гроб, крест… На будущую «Русскую Палестину» он обратил внимание по пути на Валдай и заметил, что там природный ландшафт вроде бы как совпадает с оригиналом на Ближнем Востоке. Так около Воскресенского мужского монастыря Никон обнаружил и Елионский холм, и гору Фавор. Даже реку Истру переименовал в Иордан. Сход к воде в камышах и кувшинках, ступени осклизлые… Всё как в Иерусалиме, наверное. Похожесть признал и Алексей Михайлович. Плодя подобия, Никон не был оригинален: нечто подобное для «местных нужд» во время массового религиозного туризма создавали и в Испании, и в Польше. Даже в Москве в храме Тихвинской иконы Божьей матери в Алексеевском воспроизводится Гроб Господень… Но случай патриарха Никона — из ряда вон. Он провозгласил лозунг «свящество выше царства» не на пустом месте, он чувствовал себя в силе. Почему? Возможно, получив под контроль реликвии. Нынешний настоятель монастыря отец Феофилакт подтверждает, что до XVII века братия преумножала уникальную библиотеку, включавшую даже Изборник Святослава 1073 года. Даже сейчас там, в книгохранилище не менее трёх тысяч наименований ценных изданий.

— Выходит, патриарх Никон вывез венец вместе с либереей? — спросила толстушка-архивист, уже одёрнутая начальником, заметно нервничая.

— Возможно, — спокойно сказала Лена, хотя тоже давно уже узнала в ней старую знакомую, — но в 1941 году, как известно, обитель была разрушена. В течение месяца с 20 ноября по 17 декабря, пока этот кусок Подмосковья не был освобождён силами 16-ой и 20-ой армий, немцы много чего испоганили. Так что, возможно, следы венца надо искать там же, где янтарную комнату. Во время реконструкции никаких тайников обнаружено не было. Впрочем, и не искали особенно. В этой связи вторая версия. Согласно духовной грамоте Софии Фоминичны Палеолог, часть её книжного приданого досталось другу и воеводе царя Даниилу Холмскому. Тому самому, что командовал обороной русских войск в знаменитом стоянии на реке Угре, положившем конец игу орды. Полководец владел вотчинным селом Петровским, в наше время — на пересечении второй бетонки с Волоколамским шоссе. В конце XV века есть сведения, что великий князь Иоанн Васильевич щедро одарил его за победы над казанскими татарами под Муромом и замирение Новгорода. Вот боярин и купил себе богатое село у некоего Константина Пушкина.

— Coming events their shadows before[29], — задумчиво произнёс полковник и дёрнул плечом, — беллетристика. Но в каждой сказке есть намёк.

Лена вздрогнула, словно её что-то ужалило, и невольно посмотрела на руководителя группы с удивлением. Потом опустила глаза в свои бумаги и продолжила излагать уголовно не наказуемое дело давно минувших дней.

— После смерти Холмского его вдова Василиса отдала владение вместе с находящейся в нём церковью Поклонения честных вериг апостола Петра. Подарила всё Троице-Сергиеву монастырю. В Смутное время церковь была по камушку разнесена поляками. Что они искали-то? Да не нашли. После реформы Екатерины II об изъятии церковных земель на южном берегу реки Маглуши уже жили казённые люди, обладавшие личной свободой. Церковь отстроили каменной. Нынешний вид она приобрела в 1834 году. Хотя с 1922 года там семьдесят лет кинотеатр работал, стоит, родимая. Беленькая, симпатичная. На улице Советская.

— Шестьдесят вёрст… Вам какая версия ближе? — спросил полковник.

— Объясню, — Лена дотронулась рукой до запястья, взмах ресниц на пухлую даму из архивного ведомства. — В пользу Новопетровского говорит факт, отражённый в духовной грамоте Софии. К тому же именем Пётр звали то ли монаха по особым поручениям, то ли тайного порученца княгине под монашеским капюшоном. В пользу Нового Иерусалима на Истре — показания многим известного человека. Напомню, дальним родственником казнённого английского короля Карла I Стюарта был шотландский аристократ Гвилем Роберт Брюс. В 1643 году он бежал за тридевять земель, поступил на службу к Алексею Михайловичу Тишайшему. Так что стал свидетелем церковных нововведений и краха патриарха Никона. Книга знаний друидов, что Брюс, якобы, вывез с родины, — это мифология. Факт, доказанный исторический, в том, что сын лорда Яков начинал службу в «потешном полку» царя Петра. А позднее, после азовских походов… Внимание! Взялся за перо, создал по тем временам невероятную карту России, в 1698 году написал труд «Теория движения планет» и составил календарь, настолько точный и богатый, что им пользовались двести лет. Занимался он всем этим в Сухаревой башне. Люд московский тёмный полагал, что неурожаи в своём календаре чернокнижник Брюс не предсказывает, а насылает. Итак, чёрная книга? Сухареву башню в ночь с 13 на 14 апреля 1934 года тоже разбирали по кирпичику. Искали что-то? Слухи о горничной из цветов, про полёты на драконе и прочую чепуху Сталин точно не воспринял бы всерьёз. Зато строчку из календаря Брюса — мог. Вот она, послушайте: «Сокровище владык, что царь хранил под спудом, отправил патриарх на Истр своих земель». Тут — прямое указание на то, что отец увидел, сын — откопал. И лишь святому духу известно, что произошло в исторических потёмках дальше.

Как бы там ни было, любой из изложенных вариантов: Новый Иерусалим или Новопетровское. Не исключается так же фундамент Сухаревой башни, к слову, сохранившийся. Это три гипотезы — альтернативные, аналитические. Если не Кремль, стократно обысканный за полтысячи лет, то где? Выяснить это «на кончике пера» учёным не удалось. Требуются полевые работы. Доклад окончен, товарищ полковник.

Стишок от имени сподвижника Петра журналистка написала сама, ещё накануне вечером. Номер единицы хранения в Российской государственной библиотеке одного из немногих сохранившихся экземпляров календаря через интернет содрала со свойственной её диплому архивной аккуратностью и репортёрской наглостью. Хотите проверить? Флаг вам в руки, ребята. Ну а пометок на полях её студенческой работы, сделанных рукой профессора Фролова, разумеется, не было. Этих — не было. Были другие.

Маргарита Степановна. Полненькая, улыбчивая эксперт из архива. Кто бы мог подумать. Ритка с картошки изменилась катастрофически. Женщины, не отказывающие себе в спагетти с томатным соусом и фаршем, потому, что это вкусно. В пол-литровой кружке пива потому, что хочется посидеть за одним столом с мужчинами. В сигаретке потому, что выйти покурить почти всегда означает — уединиться со всё теми же мужчинами. Они стараются не упустить ничего от полной жизни, но упускают главное. Полнеют и стареют куда быстрее своих основных соперниц. Умеющих быть, а не казаться.