готов усугублять свою карму.

– Мы можем идти до конца и использовать свой шанс, либо отступить с позором из-за твоих принципов. Не обманывайся! Ты уже нарушил все моральные законы! Не говоря об уголовном праве. Мосты сожжены, Эд! Пойми это и перестань себя грызть.

– Я всё нарушил, да? А ты типа ни при чем?

– Награда, которая нас ждет в конце пути, намного превысит издержки. Для нас откроется дверь в иную реальность, дорогой! Там действуют иные законы! А карма – удел запуганных обывателей. Ты же всегда мечтал переступить порог вечности!.. И что? Когда забрезжил свет в конце туннеля, ты пасуешь?

– Где ты видишь свет? – раздраженно возразил он. – По-моему, мы все глубже погружаемся во тьму…

– Мы движемся на ощупь, на свой страх и риск. Но разве не этого жаждет твоя мятежная душа?

– Где-то я слышал подобные фразы. В каком-то дрянном фильме… Я чувствую себя актером, которому посулили большой куш, чтобы он снялся в провальной ленте. Мне кажется, я проигрываю! Великий Эдгар Кейси, чье имя я ношу с гордостью, умер бы от смеха, глядя на наши потуги «прорваться» из грязи в князи.

– Если считать себя грязью, то вообще не стоит рыпаться, – огрызнулась Яна. – Выходит, я ошиблась в тебе? Жаль!.. На той вечернике, где мы встретились, ты произвел впечатление крутого парня. Я сразу подумала: вот тот, кто осуществит мое заветное желание, возьмет меня за руку и проведет по краю пропасти…

Эдгар задумался, потирая подбородок. Он был потрясающе хорош в своей задумчивости, впрочем, как и в любой другой позе. Хоть из мрамора высекай. Но его неожиданный сарказм настораживал Яну. Такого раньше не было. Он был настолько очарован и увлечен ею, что ловил каждое ее слово. Теперь чары постепенно рассеиваются. Надо поторопиться, пока карета не превратилась в тыкву, а бальное платье – в жалкие лохмотья.

Яна решила проявить женскую хитрость и нежно погладила его по руке. Эдгар вздрогнул и… зажегся. Она все еще имеет власть над ним! Но ее влияние тает с каждым днем или, что гораздо хуже, с каждым часом.

– Движемся к финалу? – с обворожительной улыбкой молвила она. – Прыгнем со скалы вместе и расправим крылья в полете!

– Если нам их не подрежут. Впрочем, с тобой я на все согласен.

«Черт! – внутренне возмутилась она, продолжая улыбаться и поглаживать его длинные пальцы с безупречным маникюром. – Мой план висит на волоске! Осталась самая малость… Я не могу допустить, чтобы все сорвалось из-за этого нытика!»

– Обними меня, – простонала она, изображая вспыхнувшую страсть. – Все прочее потом… после…

* * *

Москва

– Как ваши дела? – спросил Артеменко по телефону.

Голос Ирины в трубке звучал глухо, словно на линии были помехи.

– Терпимо, – ответила она. – Я дома, изучаю историю спиритизма. Думаю над судьбой Стефана Самбора. Он рано умер. Видимо, его дар отнимал у него слишком много сил.

– Если верить источникам, теплое время года Самбор проводил в небольшом городке Радомышль под Киевом. Укрывался от жаждущих чуда поклонников. Но и там к нему толпами валили крестьяне, тащили своих больных и парализованных родственников. Вообразите, он многих исцелял! Причем абсолютно бескорыстно. В смысле бесплатно. Такой образ жизни изнуряет тело и душу. Самбор сгорел за несколько лет, истратил все внутренние резервы.

– Он скончался в 1902 году. А тайна его поразительных способностей так и осталась неразгаданной. Вряд ли подобные вещи передаются генетически.

– Вы имеете в виду Илью Самбурова?

– Как будто вы не поняли, – усмехнулась Ирина. – Да. Я ни разу не слышала от Ильи о каком-то его сверхъестественном даре. А уж он ложной скромностью не страдает! Обязательно бы похвастался, если бы было чем. О нем ходят разные сплетни, но общение с духами… Нет!

– А я, кажется, имел честь познакомиться с Горбулиным, – заявил детектив. – Мы встретились в самом неожиданном месте. Сразу оговорюсь: не скажу, где. Вы были правы, это странный и опасный тип.

– Даже не представляете, насколько!

– Почему же? Я хорошо разбираюсь в людях…

– Иногда мне кажется, что он – не человек.

– Бросьте, – возразил Артеменко, ощущая неприятный холодок в груди. – Обычный разбойник с большой дороги. Шучу, шучу!.. Он грозился показать мне кузькину мать, если я не оставлю в покое его дружка.

– Как он узнал, что вы… Хотя о чем я спрашиваю? Этот проныра всюду сует свой нос и бесцеремонен до отвращения. Я его боюсь! – призналась Ирина. – И вам советую быть с ним предельно осторожным. Как вы его нашли? Или… Ну да! Это он вас нашел! Верно?

– Угадали.

– У него поистине дьявольское чутье…

– Вы не в курсе, куда запропастился Самбуров? – как бы между прочим осведомился детектив. – Дома он не ночевал, на съемках не появлялся. У него есть привычка исчезать?

– Я не успела изучить все его привычки.

Ирина подумала, что Илья неспроста не отвечает на звонки. Должно быть, решил уединиться на время. Неужели, после ее вопросов о браслете? Значит, тут точно что-то нечисто…

– Можете позвонить ему прямо сейчас?

– Мне бы не хотелось навязываться.

– Понимаю. Однако в интересах дела…

– Послушайте! – вспылила Ирина. – Я не намерена выполнять за вас вашу работу!

– Ладно, вы правы, – примирительно молвил он. – Кстати, у меня есть ошеломительная новость для вас.

– Что же вы молчали, Вадим? – возмутилась она. – Рассказывайте немедленно!

– Илья Самбуров с детства страдал приступами жестокой агрессии и чуть не убил одноклассника. Душил его скакалкой, пока на крики парнишки, который при этом присутствовал, не сбежались взрослые. Илью с трудом удалось оттащить от жертвы. Он был в невменяемом состоянии, а когда смог говорить, начал оправдываться самым глупым образом. Стараниями его родителей скандал удалось замять, но директор школы потребовал перевести Илью в другое учебное заведение. Не в колонию для малолетних, к сожалению, – злорадно добавил Артеменко. – А в соседнюю школу. Там подобные инциденты не повторялись. Я не исключаю, что Илья втихую прошел психиатрическое лечение, чего, разумеется, не афишировали.

В трубке повисло тяжелое молчание. Было слышно прерывистое дыхание Ирины: казалось, она изо всех сил сдерживает слезы.

– Я… вам не верю, – выдавила она.

– Я встречался с женой покойного учителя физкультуры Крюковой Еленой Андреевной. Если хотите, устрою вам…

– Очную ставку?

– Вроде того, – ответил он. – Кроме нее, подтвердить мои слова может друг детства Самбурова, Роман Царев. Он жив, здоров, работает менеджером в торговой фирме и обладает отличной памятью.

– Вы с ним уже беседовали?

– Он любезно согласился ответить на мои вопросы. Когда узнал,