Я покачал головой.

— Он их не повысил, он их червонцем ограничил. Думаешь, Бажен не предложил бы проигравшего нагрузить?

Лука досадливо поморщился.

— Может быть, может быть… — Он вздохнул. — Ты осторожней пока. Как бы тебя отметелить не попытались.

— Против правил же!

— Отопрутся!

Я кивнул:

— Ладно, поберегусь.

Седмень — послезавтра. Всего ничего осталось. Уж продержусь как-нибудь.

Следующим утром я вновь встал ни свет ни заря. Специально напился с вечера воды, чтобы уж точно не проспать, потому как в Гнилой дом мы вернулись далеко за полночь, а на боковую отправились и того позже. Выбравшись из гамака, я немного постоял, прислушиваясь к своим ощущениям, но ничего необычного не уловил. Даже ногу не ломило. Хотелось облегчиться, и только.

Тогда я спустился с чердака и тихонько, дабы не перебудить мелюзгу, дошёл до заваленного снедью стола. Там выбрал из объедков три ненадкушенных пирожка, с ними и отправился на выход. Уличный воздух, как и вчера, напитывала неприятная стылость, но сегодня она едва-едва ощущалась, не был бы настороже — ничего бы и не заметил вовсе.

Два пирожка оказались с луком и яйцом, третий был начинён яблочным повидлом; смолотил их, принюхиваясь и прислушиваясь, потом отправился в путь. Выбрался с болота, не упав и не провалившись, лишь раз поскользнулся, но и то устоял на ногах. Через Чёрный мост не пошёл, вновь сделал крюк до Торговой переправы.

Не столько опасался повстречаться с охотником на воров, сколько принял в расчёт предупреждение Луки. Как бы и вправду тупичковые подловить не попытались. Потом с них за это спросят, но мне-то со сломанными рёбрами от этого легче не будет. Ну его.

Вышел рано — над печными трубами только-только начинали подниматься струйки дыма, людей на улицах почти не было, лишь раз или два попались развозившие что-то с утра пораньше телеги, да пекарни благоухали ароматом свежей выпечки. От поставленной на колёса бочки золотарей несло совсем другим, мимо неё я проскочил, зажимая нос.

На Торговой переправе собирал конские яблоки заспанный дворник, глянул недобро, но цепляться не стал. Его собратьям по метле и совку из Среднего города тоже не было до меня никакого дела — работы у них после вчерашних гуляний было хоть отбавляй. Дежуривших в ночную смену подручных квартальных надзирателей так и вовсе сейчас заботили исключительно перепившие горожане, поэтому добрался до монастыря Пепельных врат без приключений. Приключения начались уже там.

Так себе приключения, если начистоту. Начать с того, что ни в какую церковь брат Тихий меня не повёл, а вместо этого вручил метлу. Пришлось подметать внешний двор. Потом я колол дрова и таскал в прачечную воду. И так далее, и тому подобное. А под конец получил давешнее ведро с тряпкой.

— Вымоешь часовню и на сегодня свободен! — объявил монашек, которого я уже очень и очень не любил.

Знал бы, что придётся не за свечами следить, а вот так ишачить, уж точно не стал бы свою лучшую одежду надевать!

Мы двинулись от колодца к часовне Карающей десницы, и на подходе к ней я едва не присвистнул от изумления при виде того, как мальчишки-неофиты набегают со всех сторон на монаха, пытаясь если и не сбить того с ног, то просто коснуться, а тот крутится на месте и расшвыривает их приказами.

Присмотрелся, попытался разобраться в происходящем — и вмиг заслезились глаза, а следом на затылке зашевелились волосы, заломило зубы и зашумело в ушах. И ещё некстати вспыхнул уголёк боли под правым коленом, я оступился и едва не расплескал воду.

— Аккуратней! — потребовал брат Тихий.

Но лично я на его месте беспокоился бы отнюдь не из-за моего ведра. Очень уж недобро глянул наставник неофитов. И направлено его недовольство было точно не на меня, а на монашка. Тому хоть бы что. Ну чисто дурачок блаженный.

Он ещё и одного меня в часовенке оставить не побоялся. Я поначалу этому крепко удивился, но огляделся и сообразил, что при всём желании не смог бы ничего ни украсть, ни сломать. Голый пол, покрытые резьбой каменные стены, неподъёмные медные канделябры — и всё, ничего больше внутри не оказалось.

Перво-наперво я встал у двери и принялся следить за упражнениями неофитов, а закатал рукава, намочил тряпку и взялся мыть пол, уже только когда их увели с площадки. Но наводить в часовенке порядок было откровенно скучно, поэтому размеренно задышал, пытаясь вместе с воздухом втянуть в себя энергию неба. Какое-то время ничего не происходило, а когда в груди начало припекать, я в полном соответствии с наставлениями третьей ступени стал разгонять тепло по всему телу и выталкивать его излишки вовне.

Вдох-выдох. Раз-два.

При этом никакого намёка на вчерашний прилив сил не случилось, более того — я необычайно быстро утомился и своего занятия не бросил исключительно по той простой причине, что ощущать себя всамделишным тайнознатцем было чертовски приятно.

Вода очень скоро стала грязной, а на дне ведра скопился песок, но идти по закрытой для мирян территории до колодца без сопровождения было откровенно боязно, и я решил дождаться возвращения монашка, а пока взял скребок и принялся очищать накапавший на каменный пол воск.

Вдох-выдох. Раз-два.

Тепло в себя, тепло по телу, тепло из себя. Раз-два-три.

Три счёта оказалось чертовски сложно подогнать к двум, пришлось вдыхать медленно, а выдыхать быстро, но не сразу, а после некоторой паузы.

Вдох-задержка-выдох. Раз-два-три.

Тепло в себя, тепло по телу, тепло из себя. Раз-два-три.

И как-то резко полегчало, будто второе дыхание при долгом беге открылось.

С улицы донёсся непонятный шум, и я бросил скребок, подошёл к входной двери. Думал, вернулись давешние неофиты, но хоть выстроившимся на площадке мальцам и было точно так же лет по двенадцать-тринадцать, у этих рубахи оказались подпоясаны кушаками. Да и наставник ими занимался другой.

— Любой заклинательный аркан, если не брать в расчёт атрибут тайнознатца, это всего лишь последовательность действий-приказов. — Он поднял руку на уровень груди, сотворил огненный шар размером с яблоко и перечислил: — Ограждение, воспламенение, насыщение. При необходимости добавляется движение.

Но, к вящему моему разочарованию, монах не запулил огненным шаром в один из гонгов, а небрежным взмахом руки его развеял.

— Каждый приказ создаётся отдельным усилием, поэтому сотворение мало-мальски сложных заклинаний требует наличия не только меридианов, но и узловых точек для разделения энергетических потоков. Для неофитов проработка абриса — дело весьма