class="p1">— Если я смогу чем-то помочь!.. — ободрилась Мариам, схватившись за шанс искупления своих грехов, однако Яхон тут же оборвал её тянущееся к прощению ладони.

— Стану я якшаться с сектантом, хоть и бывшим. — с сарказмом вышел быстрый ответ Нопперабо.

— Сектантом? — перебил Базиль с явным удивлением. — Кем ты ещё была, пока брат за тобой не смотрел? — шутил Базиль, однако Мариам игнорировала его слова, вслушиваясь в то, что скажет Яхон.

— Я во что бы то ни стало верну Нове рассудок и узнаю, почему Бровсо скрывает от всех существование покровителей, хочешь ты мне помогать или нет. Не смей считать, что от поддержки войдера звука шансы на то сильно возрастут. Притом я потратил слишком много времени на болтовню с вами, прощаюсь и надеюсь, что больше мы никогда не увидимся. — без эмоций Нопперабо сказал эти слова, после чего пробил кулаком стену и прошёл в другое помещение.

Битвы с Нопперабо удалось избежать, а Мариам после этой встречи получила поддержку от Дзина и Базиля, уверившую её, что прошлое не должно наступать на пяту их будущего, которое вместе выстроят кровью и потом.

Мариам за две недели путешествия сильно изменилась сама, но теперь у неё есть товарищи, а Дзин привык к этой женщине с тёмным прошлым и думал лишь о том, как поскорее добраться до трапезного зала, где вовсю идёт празднование фестиваля — именно там агенты Летучего Фрегата, ставшие товарищами, раз и навсегда поставить точку в вопросе несправедливости в Ламмере! И пока Дзин и Мариам ощущали на себе воодушевление и прилив сил от мыслей о грядущей последней битве, голову Базиля наполнили мысли о целях Яхона и покровителях, чей странный войдерум уже замечал: что это за сила? Почему информацию о ней скрыли дня агента Бровсо? И что самое главное — откуда она появилась в Ламмере?

Глава 29 "Отголосок прошлого: Золотое Знамя"

Восхождение Малики и приобретение ею своего титула началось на этапе краха, когда Лакшата пришлось подписать унизительный для обеих сторон мирный договор с Айтилла и Сурой — так началось правление этой женщины, что видела, как её мать утопает в распрях войны и теряет авторитет среди знати, желающей лишь безоговорочной победы в этом слишком долгом противостоянии кланов. Именно после её смерти трон унаследовала Малика и приостановила череду насилия. Однако цена такого мира мало кого устраивала: были и те, кто считал, что победа уже у них в руках; и те, кто пёкся лишь о своём благосостоянии и продаже оружия. Лишь отчаявшиеся и уставшие солдаты поддерживали инициативу Малики, и в будущем эти же самые люди сумели получить статус визирей или пашей, получив взаимность и дружбу с Императрицей, однако на тот момент правителя Лакшата ждали только лишения и ненависть со стороны народа, которого она лишь хотела избавить от бесполезных жертв и вернуть домой, на родину.

Тогда обстановка при дворе накалялась до предела, и это было видно невооруженным глазом: слухи о покушении на Малику, детские считалочки о слабохарактерной императрице, оскорбления за спиной и многое другое, что заставляло аристократов усомниться в том, за тем ли человеком они идут. Малика прекрасно понимала все эти настроения, и лишись она поддержки знати — трона можно было бы уже не видать, как и головы на плечах. Тогда она решила задобрить пашей и аристократов, взяв в мужья Ракеша Али, сына самого влиятельного на тот момент дома, однако этот ход усугубил ситуацию, ибо по факту Малика лишь накормила огромным куском мяса тигра, что со временем забирал всё больше и больше, оставив под конец рог изобилия совершенно пустым.

Ракеш Али и его семья оказалась слишком близко к трону и влиянию на Лакшата, и, когда Малика была беременна Мариам, выскочка-консорт узурпировал трон, схватив императрицу во дворце в заложники вместе с маленьким Базилем и единственным человеком, которому правительница могла полностью доверять — бабушке по имени Масума Лакшата.

Незадолго после узурпации трона народ стал бояться и взывать к традициям, ибо слишком долго не поступало никаких вестей от истинной правительницы, а всё то время появлялся на публику лишь мужчина, чьё влияние постепенно падало с принятием безответственных и глупых решений: таких как внесения трети бюджета страны на подарки молодым девушкам с гарема, а также спонтанные оскорбления других правителей, а в будущем необдуманные объявления войн с Виллионом и Айтилла с Сурой. И мало того, правление Ракеша было одним из тех крайне редких случаев, когда во главе Лакшата стоит мужчина. Тогда для Ракеша настал переломный момент, ибо всё сводилось к тому, что Малике потребуется лично показаться перед народом и убедить людей в том, что с ней всё хорошо, притом каким-то чудом умолчать о том, что уже несколько месяцев её насильно держат в плену мамелюки и визири семьи Али. И когда Ракеш жалостливо упрашивал Малику ни о чём не говорить людям, она могла наступить ему на горло и отказать или же согласиться и рассказать народу всю подноготную, однако каждый из этих вариантов был немного рискованным, хоть и гарантировал узурпатору изгнание — страх и все риски были в том, что Базиль и ещё не родившаяся дочь могли бы остаться без матери. Тогда она прикинулась любящей женой и той, кто готов ради Ракеша на всё, словно её очаровал этот мужчина, после чего с радостью согласилась умолчать обо всём и успокоить народ, дабы сомнения о султане отпали.

После выступления Малики перед народом она стала со временем создавать образ преданного Ракешу человека, уделяя больше времени Базилю и новорождённой Мариам. В один из таких дней, когда Ракеш развлекался, играя в трапезном зале с друзьями и родственниками в окружении легкомысленных женщин, Малика сидела в маленькой комнате, что со временем стала её опочивальней. Уставшая матерь в поношенных, но таких прекрасных жёлтых шёлковых одеяниях сидела и глядела томным взглядом с тёплой улыбкой на маленькую дочку. Её не волновало ничего, а вокруг так и царила аура любви и ласки, в которой на сестру аккуратно поглядывал Базиль. Невозможно было оторвать глаз от жёлтого блестящего платка на голове матери, плавно вытекающего на волнистую чёлку, что еле касалось тонких и острых губ. Малика, несмотря на все нападки Ракеша, защищала детей и любила всем сердцем, и эту ласку в маленькой, тёмной комнате сумела почувствовать старая слепая Масума, бабушка императрицы, что в своё время не смогла править из-за крайне слабого здоровья, но именно она обучила войдеруму звука теперь уже покойную дочь.