– Мы управимся раньше, – ответил Кента, хотя уверенности вовсе не испытывал. На карте деревни с названием Сотомичи не встречалось, но Кинтаро-сан указал на несколько соседних, и до них было не меньше двух дней пути по хорошей погоде.

Вспомнив, что так и не угостил Кинтаро рисом, Кента заглянул за перегородку, но зальчик со столами был пуст, одноглазый экзорцист успел незаметно уйти, наверное, пока они с Хизаши изучали карту.

– Странный он, – сказал на это Мацумото. – Жди беды.

И все же путь до ближайшей к Сотомичи деревне прошел на удивление спокойно, заходящее солнце не слишком слепило глаза, а ветерок не холодил, а освежал разогретые путешествием тела. Хизаши молчал, да и у Кенты на душе было слишком тревожно, чтобы предаваться пустопорожним беседам.

Оказавшись на развилке, он словно очнулся. До темноты оставалось время, но оно стремительно утекало, а следов Сотомичи как не было, так и нет.

– Если пойдем прямо, попадем в деревню Када, – вспомнил он карту. – А если туда, – указал направо, – то рано или поздно выйдем на дорогу, ведущую в город, кажется, он называется Фурусато.

Хизаши опустился на корточки и что-то внимательно изучал в пыли. Он часто замирал, порой глядя перед собой застывшим пустым взглядом, это уже не удивляло, но все еще вызывало интерес. Что он видит, когда оба его разноцветных глаза стекленеют? Кажется, будто он смотрит сквозь пространство, а может, это что-то еще более удивительное, о чем людям никогда не узнать. Кента терпеливо ждал, что он скажет, и был вознагражден за ожидание.

– Смотри, тут тропка, – Хизаши указал на высокие заросли горца, растянувшегося вдоль дороги на высоту в полтора дзё[33]. Их широкие листья покачивались с тихим шуршанием, будто огромные ладони, зазывающие неосторожных путников. Горец рос повсюду, и за полдня пути Кента и не подумал, что за ним может что-то скрываться, а вот Хизаши раздвинул заросли, поморщился и обернулся.

– Иди первым.

Кента нырнул в переплетение твердых, похожих на бамбук стеблей, растущих так тесно, что местами приходилось буквально продираться. Хизаши шел сзади и изредка шипел, когда его стегали неосторожно отпущенные Кентой стебли. Увядание осени нисколько не сказалось на горце, он зеленел назло холодным ночам, яркому, но не греющему солнцу и вымахал настолько, что Кента видел его макушки, лишь сильно запрокинув голову. В какой-то момент показалось, они заблудились в сорном лесу, но тут появился просвет, а под ногами возникла та самая тропка, которую непонятно как углядел Мацумото. Кента вздохнул с облегчением и тут же поморщился – воздух был тяжелым, влажным и пах застоялой водой и, как ни странно, лилиями.

– Темная энергия, – сказал Хизаши, становясь рядом. – Ее душок.

– Неужели снова проклятое место?

– Тебе не кажется, что спуск в Ёми звучит гораздо хуже проклятого места?

Кента вгляделся в открывшийся им унылый пейзаж: земля шла под уклон, редкие домики на сваях темнели на ней точно нахохлившиеся вороны, а между ними все было окутано туманом, именно он нес откуда-то с низины этот неприятный запах. К тому же последние солнечные лучи не попадали в долину, и здесь было гораздо сумрачнее.

– Ничего не видно, – посетовал Кента. – Идем, поищем кого-нибудь живого.

– Если они тут остались, – добавил Хизаши, раскрывая веер. Как и Кента, он был наготове. Уж больно легко они нашли деревню, которой даже на картах не значилось, точно она уже поджидала их. Без письменных принадлежностей и особой бумаги офуда не написать, надеяться можно только на тексты заклинаний, свою ки и на духовное оружие – не так уж и мало, если подумать. Это придало уверенности, и в густой туман Кента ступил без колебаний. В тот же миг уши заложило, а мир померк за белесой, беспрерывно меняющей очертания стеной.

– Лучше не вдыхай, – посоветовал Хизаши, кладя ладонь ему на плечо.

Кента кивнул и, прижав рукав к лицу, пошел вперед. В окнах не горели огни, отчего казалось, что они попали в деревню-призрак. Черные высокие силуэты домов походили на спящих монстров, точнее, на их скелеты. Обычно сваи использовали близ реки, чтобы в разлив вода не затопила жилые помещения, но Кента не знал, есть ли рядом река, впрочем, сейчас под боком мог извергаться водопад, а он бы и не услышал.

– Хизаши? – позвал он и остановился, перестав ощущать его руку на плече. – Не отходи далеко.

Голос потонул в клубах тумана, и в нем показался приближающийся огонек фонарика. Кента выдвинул меч на один сун, готовясь отразить нападение, но перед ним возник низкий худой мужчина, убеленный сединами, фонарь в его трясущейся руке качался из стороны в сторону.

– За мной, за мной, – запричитал он, нетерпеливо маня Кенту. – Скорее, надо вернуться в дом.

– Подождите, мой друг…

– Идем, идем, скорее, – поторопил мужчина и схватил за руку холодными узловатыми пальцами, и Кента решил подчиниться. Его вели недолго, и вот он стоял перед домом с выступающей надстройкой на крыше. Он выглядел уродливым и нескладным, но внутри теплился свет, пахло дымом от очага.

«Ну же, Хизаши», – мысленно позвал Кента. Провожатый отпустил его и ловко вскарабкался по высоким порожкам. Фонарь занял место над дверью.

– Скорее, скорее!

Кента обернулся на туман, и из него вынырнула высокая фигура в сливовом хаори.

– В дом, – коротко распорядился Хизаши и вперед Кенты поднялся по ступеням. За дверью было темно и душно, воняло гарью и кислой едой. Кента, пригнувшись, прошел дальше и оказался в общей комнате, где вокруг ирори собралась вся семья: древняя старуха со слепыми бельмами, две изможденные женщины, чей возраст сложно было угадать из-за печати усталости и застарелого страха на бледных лицах. И парнишка, который и одеждой, и цветущим видом отличался от этой семьи.

– Томоё? – поразился Кента, сразу узнав знакомого. – Как тебя сюда занесло?

– Нас точно прокляли, – буркнул Хизаши. – Этим сопляком.

Томоё поднял голову и без ожидаемого удивления кивнул:

– Рад, что вы оба в добром здравии.

– Не могу сказать того же.

– Хизаши, – осадил его Кента. – Мы в гостях, не забывай.

– Да, но мы же… – начал Мацумото, и Томоё дерзко перебил его:

– Это же мои старые друзья! – воскликнул он с наигранной радостью. – Хизаши-кун, Кента-кун! Где третьего брата потеряли?

– Третьего? – не понял Кента, сразу подумав о лжи, которой они с Хизаши и Юдаем воспользовались в деревне Янаги, но Томоё о том известно не было. – Э… Должно быть, ты про Джуна. Он дома остался.

Хозяин обошел гостей и встал рядом со своей семьей. Томоё замолк, позволив тому взять слово.

– Не знаю, как вы попали в Сотомичи,