— Тебе-то не кисло, а вот Балабушка, бедный, совсем безтебя киснет.

— Ну и пусть киснет, мне не жалко!

— Ты смотри, Аська, не влюбись в Костю.

— С какой это радости мне в него влюбляться?

— Ну, он же тебя спас, а женщины всегда влюбляются всвоих спасителей.

— Не беспокойся, я даже не собираюсь в него влюбляться.Он хороший парень, но не моего романа, как говорили раньше.

— Слушай, Аська, — вдруг зашептала Мотька, —ты понимаешь, что мы уже вышли на финишную прямую?

— В каком смысле? — не поняла я.

— Да в нашем расследовании! Еще чуть-чуть — и мы ихнакроем!

— И что ты предлагаешь? Мне, честно сказать, почему-тоне хочется попадаться к ним в руки. С меня хватит.

— Боишься?

— Боюсь.

— Аська, я сегодня полночи не спала, все думала…

— И много надумала?

— Кое-что. Понимаешь, они крутятся все на одномпятачке. И Гриня, и Узкоплечий, и твой друг в шапке, подвал у них там же,значит, и краденое они где-нибудь поблизости прячут.

— Не обязательно!

— Видишь ли, мне эта мысль просто покоя не дает, и ясегодня по утряночке, еще до школы, туда смоталась.

— Куда?

— А в тот дом, где ты сидела.

— Ты что, спятила? А если бы тебя застукали? Что бы стобой было?

— А я с собой трубочку брала, мне Костя вчера отдал. Вслучае чего посигналила бы тебе, и все дела!

— Ну и что ты там обнаружила?

— Что дверь починена и врезан новый замок.

— Когда же они успели?

— Да, наверное, еще вчера, когда он приехал с тобойрасправиться и обнаружил сломанную дверь. Чует мое сердце, неспроста это! Скакой — радости им так заботиться о каком-то подвале в нежилом доме, а? Тывспомни, что там было?

— Да ничего там не было, барахло одно да вот Тофик!

— Тофик? Он что у вас, азербайджанец?

— Нет, Мефистофель!

— Ни фига себе Мефистофель! Аська, я не могу, мыдолжны, мы просто обязаны довести это дело до конца! Слушай, давай возьмем ссобой Лорда, тогда нам никакой бандит не страшен. Сама подумай, ну что они намсделают средь бела дня, когда нас двое, собака, и к тому же мы уже будемначеку!

Мотькин азарт постепенно передавался и мне.

— А мальчишки?

— Нет, это уже тяжелая артиллерия! И потом начнется —Костя будет командовать, Митя рассуждать, и в результате мы все простопровороним!

— А как же я уйду?

— Да что тут особенного — скажешь тете Липе, что хочешьпогулять с собакой, погода хорошая, снежок выпал, не холодно.

— А рожа?

— А что рожа? Рожа как рожа. Причешись по-другому, ивсе дела. Давай одевайся!

Я быстренько оделась и пошла к тете Липе. Оказалось, что еенет дома. Тем лучше. У деда в комнате пела какая-то женщина, он то и дело еепрерывал, что-то говорил, она пыталась с ним спорить, оттуда доносились ещечьи-то голоса, словом, деду явно не до меня. Однако для очистки совести япостучалась, просунула голову в дверь и сообщила:

— Дед, я пошла гулять с Лордом, — и, не дав емуопомниться, закрыла дверь.

Теперь все претензии будут не ко мне, а к нему. Так ему инадо! — мстительно подумала я, представив себе, как на него накинется тетяЛипа, не обнаружив меня на месте.

Мы с Мотькой взяли Лорда и выбежали вон из квартиры, покадед не спохватился.

— Ась, ну как Игорь Васильевич? Все такой же? —спросила Матильда по дороге к трамваю.

— Да, если не хуже. И знаешь, кажется, ты была права,похоже, он вправду влюбился.

— Да? А в кого? Ты знаешь ее? — встрепенуласьМотька.

— Нет, откуда? Она в Париже живет.

— Настоящая парижанка?

— Да кто ее знает!

— А почему ты решила, что она из Парижа?

Я рассказала Мотьке о телефонном звонке из Парижа, такпреобразившем на днях моего старого дедушку.

— А что я говорила! — торжествовала Мотька. —Черт, где же этот окаянный трамвай? Смотри, сколько уже народу на остановке! СЛордом в первый трамвай лучше не соваться, заклюют! Может, пешочком пробежимся?( — Давай!

По дороге Мотька все пытала меня насчет дедушкинойлюбви. — Отстань, Мотька, ничего я не знаю, ни кто она, ни какая, нисколько ей лет. И, я думаю, сейчас мы вряд ли что узнаем, он ведь уже черезнеделю уезжает.

— В Париж?

— Нет, в Лондон, а потом в Неаполь.

— Ну, от Парижа до Лондона недалеко.

— Это верно!

— Интересно, он на ней женится?

— Женится? — ужаснулась я. Мне почему-то это вголову не приходило.

— А что тут такого?

— Интересно, кем же она мне будет тогда приходиться?Маме она будет мачехой, а мне…

— Кем она тебе будет, я не знаю, а вот ты ей будешьвнучатой падчерицей!

— Фу, гадость какая!

Так за разговорами мы дошли до Четвертого Самотечного.Признаюсь, мне было не по себе.

— Не бойся! — подбодрила меня Матильда. —Кстати, если они тебя увидят тут с собакой, подумают, что вчера обознались.Потому что какая же дура опять сюда сунется, если она тут где-то не живет. Надоже гулять с собакой, правда?

— Правда, — без всякой уверенности ответила я.

Вдруг Мотька толкнула меня в бок и прошептала:

— Смотри, Гриша!

Действительно, впереди нас по переулку шел Гриша.

— Видишь, что у него в руках! — взволнованношепнула Мотька.

— Лопатка какая-то!

— Не какая-то, а саперная! Такой лопаткой убиваютзапросто! Аська, уйди с Лордом, чтобы он тебя не приметил, вот сюда иди игуляй, пока я не вернусь!

— Мотька! Не ходи за ним!

— Отвяжись!

Мотька как ни в чем не бывало, помахивая сумкой, двинуласьза Гришей, который свернул налево. Я, конечно, пошла следом, не оставлять жеМотьку один на один с бандитом, вооруженным саперной лопаткой. Едва я подошла куглу, как нос к носу столкнулась с хохочущей Матильдой.

— Ты чего ржешь? — спросила я.

— А ты чего за мной прешься? Совсем не надо, чтобы он тебявидел. Скорей! Бежим!

И она понеслась к арке, ведущей во Второй Самотечный. Мы сЛордом за ней.