Они вместе направились к трамвайной остановке. Я за ними. Ксожалению, я не слышала, о чем они говорили. Показался трамвай, они побежали ивскочили в вагон. Что мне оставалось делать? Я припустилась бегом, но поскользнулась,шлепнулась и, конечно же, опоздала. Вот невезение!

Я глянула на часы. Через двадцать минут должен прийти Костя.Скорее бы! Мне не терпелось обо всем ему рассказать. Теперь уже совершенноясно, что Узкоплечий живет где-то здесь. И если сегодня мы его не выследим, тогрош нам цена как сыщикам! А вот наконец и Костя!

— Привет! Ты с Лордом? — удивился он.

— Да, с ним не так скучно!

— Есть новости?

— Еще какие! — И я обо всем ему рассказала.Сначала об Узкоплечем, а потом уже о Тарзаше и Лорде.

— Говоришь, Гриня тебя узнал?

— Конечно! Меня или Лорда, но узнал точно!

— Значит, больше ты с Лордом сюда не ходи! На тебяодну, если ты, конечно, сама ему на глаза не полезешь, он может и не обратитьвнимания. А вот то, что Узкоплечий тебя с собакой видел, это хорошо. По крайнеймере, ничего не заподозрил.

— Это да!

— Ну ладно, иди домой! В пять сможешь прийти?

— Смогу!

— Эх, хорошо бы сегодня его выследить. Чует мое сердце,что сегодня что-то решится! Ну, беги!

Дома Липочка накинулась на меня:

— Ты куда пропала? Вышла с собакой и как сквозь землю!

— Липа, я же говорил вам, что она просто загулялась, унее там на сквере кавалер завелся. Дело молодое! — заметил дедушка.

Мое-то дело молодое, и ты, дед, туда же? — подумала я.

— Аська, пойдешь сегодня со мной в гости к Мушкевичам?

— А когда? — загорелась я. Я очень люблю у нихбывать. В доме Мушкевичей живут пять кошек и три попугая, два из них говорящие.Иногда они такое несут, что можно со смеху помереть. Один раз мы с дедом пришлик ним, а Тихон, попугай, как заорет: «Игорь, Игорь, ты осел!» Относилось это,как нам объяснили, не к деду, а к внуку, но вышло очень смешно.

— К четырем званы, к обеду.

— Ой нет, не смогу! — с сожалением сказала я.

— Это почему? У тебя что, свидание?

— Да! — соврала я.

— Что ж, свидание — причина уважительная, — сказалдед. — А с кем? С Митей или с Костей?

— А при чем тут Костя? — возмутилась я.

— Ага, значит, с Митей! Ну что ж, ты так и непознакомишь меня с ним?

— Нет! — отрезала я.

— Почему?

— Потому!

— Слушай, ребенок, ты что, злишься на меня? Да?

— Да нет, чего мне злиться…

— Злишься, конечно, впрочем, ты отчасти права…Понимаешь, у меня в этот раз что-то очень тяжело идет работа. Не дается мнеэтот окаянный Дон Кихот!

— Ах, Дон Кихот! Понятно! — как можно более ядовитосказала я, но дед не заметил яда. Он теперь вообще почти ничего не замечает!

Я пошла к себе и позвонила Матильде, рассказать осегодняшних приключениях. Она поахала, посмеялась, но долго говорить не могла,ее мама была дома. К деду тем временем пришел Александр Ефимович, мама была втеатре, тетя Липа ушла к родственникам, а я слонялась по квартире, не зная кудасебя девать до пяти часов. В результате я прилегла на диван в столовой изаснула как убитая. Проснулась я уже в четвертом часу с жуткой головной болью.Ох, надо бы поесть перед дежурством. Тети Липы дома не было. Я сделала себеяичницу и подумала — а возьму-ка я с собой на дежурство чего-нибудьвкусненького, на морозе есть одно удовольствие! Я сделала себе два бутерброда,завернула их в салфетку, сунула в сумку и прихватила еще две конфеты. Есликаждые четверть часа съедать что-нибудь, час пролетит вовсе незаметно. Я вышлаиз дому и не спеша направилась к трамваю.

Матильда хоть и укуталась, но вся окоченела.

— Ой, Аська, до чего надоели эти дежурства, а одной ивовсе хана! Скорей бы уже попался этот Узкоплечий, сил больше нет.

— Не появлялся?

— Нет.

— Есть хочешь? — предложила я.

— Нет, я с собой брала бутерброды!

— Ладно, беги!

— Хорошо тебе, ты уже второй раз дежуришь! А мне ещепредстоит, брр! Все, пока!

И Мотька унеслась.

Я медленно побрела по переулку к тому месту, где утром стоялУзкоплечий. Темнело, народу ни души. Мне стало как-то неуютно. Съем, пожалуй,конфету, подслащу пилюлю. Так я и сделала. Посмотрела на часы. Десяти минут какне бывало. Здорово. Через пятьдесят минут меня сменит Костя! Я повернулась ипоплелась обратно, заглянула в Гришин двор, сделала еще круг, хотела уже съестьбутерброд, как вдруг кто-то схватил меня сзади за плечи и прошипел мне на ухо:

— Ты что, падла, тут вынюхиваешь?

Я дернулась, но меня крепко держали сзади. Я хотела заорать,но из горла только хрип вырвался.

— Молчи, падла! — опять прошипел мне кто-то наухо. — А ну, иди, шевели ногами, не тащить же мне такую кобылу! — Онсзади подталкивал меня коленом, крепко держа за плечи, и вдруг втолкнул втемный подъезд, открыл какую-то дверь и сильно пихнул меня. Я скатилась вниз нанесколько ступеней и осталась лежать.

— Твое счастье, что я спешу. Посиди пока, а потом я стобой разделаюсь, — сказал он и запер дверь.

От ужаса я не могла пошевелиться. Не знаю, сколько я такпровалялась. Постепенно глаза привыкли к темноте. Я находилась в комнате, явнонежилой, заваленной каким-то барахлом. И вдруг сквозь небольшое подвальноеоконце с решеткой в мою темницу проник свет с улицы — видимо, зажглись фонари.Сразу стало легче. Я встала. И тут под ноги мне кинулось что-то темное, живое.Неужели крыса? Я завизжала и отскочила к двери. «Мяу, мяу!» Котенок! Янагнулась и схватила его. Теплый мягкий комочек. Он сразу заурчал, запел! Какхорошо, вот я и не одна! Если выйду отсюда живой, возьму этого котенка себе,подумала я. Господи, как страшно! И зачем только мы ввязались в эту историю! Ивдруг я вспомнила про уоки-токи! Скорее! Слава Богу, сумку он у меня не отнял.Я вытащила драгоценную трубку и вызвала Костю.

— Алло! Алло! Ася? Что случилось?

Прием!

— Костя! Костя! Спаси меня! Помоги! Меня поймалкакой-то бандит и запер! Сказал, что потом со мной разделается! Костя, скорее,где ты? Прием!

— Ася! Успокойся, я здесь, в Гришином дворе, ищу тебя.Ведь уже шесть! Как тебя найти? Дай какой-нибудь ориентир! Прием!

— Костя, слушай меня! Я шла по Четвертому Самотечномуот трамвайной остановки, вдруг он меня схватил, повернул направо и потом втащилв подъезд. Там была дверь в подвал, он меня толкнул и запер. Костенька, милый,вызови милицию, мне так страшно!