Рошель усмехнулась.

— Жизнь — за жизнь. Пока Диана — по ту сторону, ваша подруга — по эту. Теперь, вам будет о чем подумать. Уводите! — скомандовала она, и сопротивляющуюся Квин волоком потащили обратно в чащу.

— Мы вернемся за ответом со следующим приливом. Обмен состоится… любой ценой!

Рошель оскалила зубы и словно кошка, ловко соскочила с лестницы вниз. Когда ее ноги коснулись земли, остальные девушки, одна за другой стали исчезать в темных зарослях. Они растворялись, превращались в тени, будто их никогда и не было.

К моменту, когда вокруг воцарилась тишина, Калеб понял, что легко не будет. Неизвестность пугала его, но желание обрести счастье и неожиданную семью — могло совершить невозможное. Однако, он не мог принести в жертву Квин. Калеб понимал: предложение русалок — единственное, и угроза — самая настоящая. Теперь, оставалось решить — что же делать дальше. Всем им.

Глава 23

Воздух в комнате словно застыл. В тусклом свете ночников Калеб видел кружащие пылинки. Эта удручающая тишина слишком затянулась. Друзья были подавлены. Настолько, что не осталось сил на скандалы и крики. Калеб хотел бы хоть как-нибудь их подбодрить, пообещать, что все непременно будет хорошо, но даже он сам не знал этого наверняка. Все, что он знал, это что любыми силами, способами и приемами должен уберечь Диану и спасти Квин.

После того, как русалки оставили виллу, прошло несколько дней. За это время о судьбе Квин так и не удалось ничего узнать.

Очередной вечер собрал всех немногословных заложников Каха-де-Муэртоса в гостиной. Каждый молчал о чем-то своем. Хизер и Уолбер хлопотали на кухне. Калеб заметил, что все эти события сблизили их, насколько это было возможно при данных обстоятельствах. Ник игнорировал Калеба, и при любом удобном случае, как только тот проходил рядом, опускал взгляд в пол. А Руфорт… Руфорт же часами сидел у своей лачуги, не сводя глаз с виллы, выжидая момент избавить Калеба от «наваждения магии». Калеб тоже старался не упускать его из виду, потому как после того, как Руфорт бросился на Диану с намерением «прикончить морскую тварь», Калеб лишил старика доступа в дом, спустив его вниз головой с лестницы. Это и было предупреждением, которое заставило всех четко понять — если хоть кто-то сделает шаг в сторону Дианы, его постигнет участь Руфорта.

Калеб сжал кулаки, наткнувшись на тяжелый взгляд старика. При всем при этом, старый рыбак и не думал сдаваться. Острый самодельный гарпун теперь всегда был с ним, и Калеб знал, ему стоит быть очень осторожным. Руфорт хоть и был стар, однако сил в его сухом жилистом теле при желании могло хватить на всех…

Диана заставила Калеба отвлечься от тяжелых мыслей. Она лежала на диване, головой на коленях Калеба, и вдруг резко вздрогнула.

— Что случилось?

Калеб погладил ее по волосам. Мягкие пряди словно шелк, заструились сквозь пальцы, когда Диана осторожно приподнялась и села. Калеб знал, что сейчас все глаза в комнате обратились на нее. Не заметить округлившийся под платьем живот было невозможно. И хоть он и Диана пытались объяснить, что беременность русалки развивается по другим правилам, нежели обычная, это все равно не могло не вызывать страх и непонимание. Калеб не имел права их за это осуждать. Ему и самому было тяжело принять тот факт, что всего через несколько недель он станет отцом. Диана стремительно менялась, и эти изменения тоже давались ей нелегко. Она быстро уставала и практически все время спала, пока стремительно растущий плод не будил ее чрезмерной активностью, что сейчас и произошло.

Диана опустила руки на живот.

— Ребенок крепнет с каждым днем. Набирается сил.

В голосе Дианы Калеб слышал нежность, но внутри него предательски шевельнулось беспокойство.

Калеб осторожно опустил ладонь на выпирающий холмик и тут же почувствовал в ответ глухой толчок.

Диана накрыла руку Калеба своей. Ее кожа всегда оставалась прохладной, и Калеб никак не мог к этому привыкнуть. От прикосновения он поднял на Диану взгляд. Бирюза в ее глазах вспыхнула и потухла. Калеб не мог не заметить, что Диана слабела. Может, ребенок и набирался сил, но черпал он их, забирая магию матери, которую она не могла восполнить, находясь на суше. Это тревожило Калеба, но он боялся озвучить свои страхи вслух.

Калеб потянулся к Диане и осторожно коснулся ее лица. Она словно кошка, прижалась щекой к его ладони в поисках ласки. Калеб еще долю секунды любовался ее красотой. Это не чары русалки, это слепая, всепоглощающая любовь. Калеб больше себе не принадлежал. Он никогда подобного прежде не испытывал.

Калеб приблизился к манящим губам и поцеловал Диану. Теперь, когда она была уверена, что ее яд не действует на Калеба, то стала отвечать ему без опаски. И Калебу это нравилось. Он чувствовал, что Диана жаждет его близости не меньше, чем он.

— Кхм! — Диана отпрянула, и Калеб ощутил волну раздражения.

— Что тебе надо, Хизер? — спросил он сестру. Хизер впервые за долгое время заговорила первой. «Черт, и выбрала же время!» — про себя выругался он, но вслух не озвучил. Момент совсем не подходящий. Хизер с опаской покосилась на Диану и тяжело вздохнув, села в кресло напротив.

— Я думаю, настало время серьезно поговорить.

— Ты думаешь? — Калеб скептически выгнул бровь, — А я думал, ваша компания и дальше будет играть в молчанку.

— Я говорю за себя — скрипнула зубами Хизер. Калеб оглядел пустую комнату. Кроме них в гостиной больше никого не было.

— Куда все подевались?

— Спешу тебе напомнить, что, несмотря на вашу идиллию, — она бросила беглый взгляд на Диану, — я все же считаю уместным напомнить — нам надо выбираться с этого острова! А еще, — она снова покосилась на Диану, — Квин по-прежнему там, с этими… — она понизила голос до шепота, — тварями! Может, пора бы начинать что-то делать?!

— С вашей подругой ничего не случится, пока я здесь, — тихо ответила Диана.

— У нее есть имя, Диана. Ее зовут Квин! — на этот раз Хизер открыто посмотрела Диане в глаза, — и она в опасности! По вашей с Калебом вине. Так что я хочу знать, как мы будем разгребать кашу, которую вы заварили!

— Хизер, перестань. Думаешь, я не размышляю об этом? — Калеб попытался приблизиться к сестре, но Хизер гневно шикнула в ответ и отпрянула.

— Ты ни черта не делаешь, Калеб!

— А что мне следует, по-твоему, предпринять? Бросится в джунгли на поиски? Ты сама знаешь,