№ 33.

Они прибыли под вечер 29-го февраля 1950-го года.

Их ждали весь день с самого утра. За месяц к пригорку расчистили дорогу, обнесли колючей проволокой, расставили часовых и подъезды к станции «Лосиноостровская» были перекрыты шлагбаумами.

Берия с Абакумовым и четырьмя помощниками сидели в армейской теплушке военного образца, грелись, пили чай и ждали. Наконец, послышался шум поднимающегося лифта, холм отъехал в сторону и на вечерний морозный воздух из подземелья вывалились все трое участников броска через пространство. Одеяла и шоколад были заготовлены заранее, их мгновенно укутали и помогли забраться внутрь передвижного вагончика. При Власике был объёмный пакет всевозможных документов, а в рюкзаках у Сергея с Егоровичем находились прототипы тех или иных приборов, которые разрешил взять с собой Кремль из того, покинутого им времени.

По приезду на дачу их встретила Валечка, всё такая же весёлая, расторопная и приветливая, будто и не было этого месяца их отсутствия. Ужин был накрыт, баня натоплена, в камине потрескивали дрова. Власик простился с друзьями до завтра и отправился на негнущихся ногах с докладом к своему Хозяину в другое крыло помещения. Там его уже ждали. Ни Берия, ни начальник ГРУ за время поездки не обратили совершенно никакого внимания на прибывших, занятые разборкой документов, и в глубине души оба путешественника с облегчением надеялись, что впредь так и будет. Теперь они были им не нужны: появились более хлопотливые заботы. Всё, что от них зависело, Сергей с Николаем Егоровичем сделали.

…А утром их разбудил Власик.

Как всегда энергичный, даже весёлый после встречи с вождём – сразу было видно, что Иосиф Виссарионович остался довольный миссией, возложенной на генерала. Валечка в это время раздвигала шторы, и Николай Сидорович покрасовался перед друзьями сверкнувшим на груди новым орденом.

- Хозяин с барского плеча отвалил, - пошутил он. – Сегодня ужинаем у его сына Василия Иосифовича, там я вас с ним и познакомлю. Так что приводите себя в порядок, сходите в баньку, попарьтесь, Валечка всё устроит. В качестве благодарности вам разрешены увольнительные на трое суток с посещением столицы. Разумеется, в моём присутствии, - хитро подмигнул он. – Ночевать будем там же, у Василия.

Сергей вскочил с кровати и едва не заорал от радости. Клетка, хоть и золотая, всё же она и есть клетка. А тут СТОЛИЦА! Послевоенная, таинственная, загадочная в их думах, давно желанная и заочно уже любимая. Сразу вспоминался сериал «Место встречи изменить нельзя» - именно такой они её себе и представляли.

- А Берия с Абакумовым? – всё же спросил Егорович, не забывая, на каких правах они здесь находятся.

- Им не до вас, - успокоил его начальник охраны. – Корпят над документами, и вы им теперь до лампочки.

Уже завтракая, Николай Сидорович посвятил их в планы посещения столицы:

- Сегодня обмываем мой орден, завтра музеи и театры, а послезавтра как раз ответный матч между командами «ВВС» и бериевским «Динамо». «ВВС» это детище Василия, а Лаврентий Павлович такие встречи никогда не пропускает. Вот там его и увидите.

Уже ближе к вечеру, после бани, они отправились на правительском «ЗИСЕ» в гости к Василию Иосифовичу, генерал-майору Военно-Воздушных Сил.

Столица жила! Столица сияла!

За то время, пока они добирались сквозь поток машин к квартире Василия Джугашвили, друзья успели рассмотреть многое. Останавливаясь на светофорах, они жадно припадали к стеклу салона, пытаясь рассмотреть на лицах людей хоть какие-нибудь признаки страха и отчаяния, так правдоподобно описанных в нашумевших книгах Солженицына, Гинзбург, Шаламова и прочих писателей. Однако ничего похожего так и не увидели. Возможно, Власик заранее принял какие-то меры, возможно, они ехали не теми маршрутами, но так или иначе лица у всех прохожих были бодрые, временами весёлые и радостные. Люди жили! Война закончилась, месяц как отгулялись новогодние ёлки, в витринах магазинов ещё оставались висеть разноцветные гирлянды и шары, горками высились пирожные, шоколад, торты, колбасные изделия, консервы… Впрочем, может это была и бутафория, друзья не решались спрашивать генерала. И да! Везде, куда бы они не бросали взгляды, висели портреты вождя всех народов. Сталин здесь, Сталин там, Сталин в витринах, на площадях, в концертных афишах, на заставках кинотеатров…

А ведь кругом до сих пор шли аресты. До бериевской амнистии было ещё три долгих года.

Квартира Василия Иосифовича была расположена на самом верхнем этаже огромного старомодного здания, похожего на Мариинский театр. Фасад был усеян лепными фигурами, вход охранялся, и когда прибывшие поднимались по ступеням, их встретил начальник караула, отдав честь генералу Власику.

Лифт поднял их на шестой этаж.

- А кто в нижних этажах живёт? – поинтересовался при выходе из кабины Сергей, оглядывая просторный коридор с висящими картинами, стоящими кадками цветов и дорогими фарфоровыми вазами вдоль стен.

- В основном друзья Василия, - ответил Николай Сидорович, махнув кому-то в коридоре. Здесь стояли и курили полковники, генералы, простые лётчики с синими погонами авиации, было много женщин в вечерних платьях, повсюду звенели бокалы, раздавался смех или возгласы за здоровье хозяина вечеринки. Сразу было видно, что Николай Сидорович здесь частый гость. Он решительно прошёл коридор, здороваясь со всеми, увлёк друзей за собой и втолкнул их в громадную квартиру, поражающую своими размерами и великолепием.

Посреди огромного зала стоял чистой белизны рояль, у которого собралось едва ли не половина всего общества, слушая знакомые Сергею напевы: «Ах эти чёрные глаза меня пленили…» - вытягивал безупречно красивый голос, и Сергей вспомнил, отчего ему знакомы эти строки. Точно! Пётр Лещенко! Именно эти пластинки они слушали с Егоровичем на Ближней даче в первое их посещение, когда по вечерам после лыжных прогулок включали граммофон у камина в библиотеке. Выходит, что же! Сам Лещенко здесь собственной персоной?

- Ну, чудеса! – выдохнул Серёга, толкая локтем Егоровича. – Ты видишь тоже, что и я?

Их тут же окружили женщины и принялись разглядывать не совсем к месту надетую одежду, отличающуюся от остальных. Они были без погон, в гражданских костюмах, и выделялись среди военных как белые вороны в однообразной стае. Им всунули в руки бокалы, повели куда-то, Власик им кивнул, его поздравляли с новым орденом, выспрашивая за какие заслуги он его получил, но генерал только отмахивался, намекая на строгую секретность. Всё закружилось перед глазами друзей, засверкало огнями, шум и веселье стояло такое, что невозможно было разобраться, кто здесь кто. Танцы сменялись застольями, песни тостами, игры разговорами о предстоящем матче по футболу, пока, наконец,