слышимый стон. Тут же накатила какая-то волна слабости, и последнее что он позднее вспомнил, это неимоверно длинный ворс на ковре, щекочущий его ноздри.

А дальше – вакуум. Небытие. Ноль в квадрате.

Егорович, с перепугу вскочив, бросился к лежащему другу и что есть мочи заорал:

- Кто-нибудь! Скорее! Доктора! – и метнулся к телефону внутренней связи:

- Валечка!

********

Сознание приходило медленно, толчками, затуманено и беспросветно.

- Притушите свет, - услышал он незнакомый голос. – И подложите ещё одну подушку.

Он едва пошевелил губами, обводя пустым взглядом комнату:

- Сколько я был…

- Простите?

- Как… давно я здесь лежу?

- Да почти часов восемь уже, голубчик. – Над ним склонилось лицо в очках и с бородкой профессора. – Вы эпилепсией раньше страдали?

- Нет, доктор. Никогда.

Испуганная Валечка обтирали его тряпкой, и он почувствовал у себя на груди что-то мокрое, пахнувшее помойкой.

- Это ничего, - успокоил его старичок в белом халате. – Вас вырвало, и я взял образец рвоты на анализ. Пища не отравлена, эпилепсией вы не страдали, в обморок раньше не падали…

- Тогда ЧТО со мной?

Власик, прибывший по зову Валечки, подал ему стакан воды, но профессор отвёл руку в сторону, давая Сергею выпить какую-то другую жидкость.

Больного довели до стола, усадили, и дали возможность отдышаться. Постепенно Сергей начал приходить в себя, бросая удивлённые взгляды то на Власика, то на Егоровича, то на Валечку, суетившуюся рядом, расставляя посуду. Сам профессор смотрел на листки анализов, переданных ему только что из лаборатории, и чем дальше читал, тем больше приходил в недоумение. Наконец, сняв очки, он пытливо и как-то загадочно уставился на пациента.

- Хорошо, что я иногда приезжаю консультировать нашего вождя по случаю его здоровья, и во время вашего припадка оказался в этом крыле здания. Голова у вас прошла?

- Да.

- Тошнота?

- Да.

- Слабость?

- Да. - Сергей отвечал как зазубренный в школе стих.

- Хорошо.

Профессор взглянул на Власика и спрятал листок с анализами в карман халата.

- Вы меня хорошо знаете, Николай Сидорович, я не первый год лечу нашего Хозяина и могу держать язык за зубами. Спрашивать, кто они такие я не имею права, но раз они находятся под вашей юрисдикцией, то у меня есть на этот счёт вопрос. Вы позволите?

- Конечно, милый Иван Яковлевич. Задавайте.

Профессор поёрзал на стуле, поправляя очки:

- Он будет несколько необычным…

Власик сразу понял, о чём будет спрашивать профессор и, шепнув что-то Вале на ухо, слегка подтолкнул её к выходу.

- Сейчас принесу, - ответила та и бросилась к двери.

- Сказал ей, чтобы захватила коньяк из кухни. Нам всем он сейчас не помешает.

- Хорошо, - отозвался Иван Яковлевич. – Итак…

И повернувшись к больному, почти шёпотом произнёс по слогам:

- Сергей… ВЫ КТО???

№ 35.

Тишина за столом длилась несколько минут.

- Иван Яковлевич, - наконец ответил за всех Власик.

- Да?

- Я знаю вас как порядочного и молчаливого человека. Могу ли я надеяться на то, что всё сказанное сейчас мною останется между сидящими в этой комнате.

Доктор немного помедлил, но мысленно вернувшись к листку с анализами, утвердительно кивнул:

- Слово врача и чести. Дальше этой комнаты ничего из услышанного мною не просочится.

- Имейте в виду, что эта информация секретнейшей важности на государственном уровне. О ней знают только пять человек, включая Иосифа Виссарионовича, его сына, начальника ГРУ и народного комиссара Внутренних дел. Теперь будете знать и вы.

- Из моих коллег кто-нибудь знает?

- Да. Академик Вовси и братья Коганы. Лечащие врачи нашего вождя.

Профессор подкурил дрожащими пальцами сигарету, подождал, пока Валечка выставит на стол коньяк с закуской, дождался её ухода, и только тогда подал голос, обращаясь к генералу:

- Налейте, пожалуйста, мне полную рюмку. Не каждый день принимаешь такие решения.

Они молча выпили.

- Я готов, Николай Сидорович. Итак, - он указал на Сергея. – КТО ОН?

- Скорее, ОНИ, Иван Яковлевич.

Профессор впервые посмотрел на Егоровича с таким же любопытством, граничащим с каким-то смятением, однако не показал вида. И так было ясно, что просто так бы генерал личной охраны Хозяина не держал бы их под своим покровительством.

- Кто… ОНИ?

- Они из… БУДУЩЕГО, Иван Яковлевич.

- Откуда?

- Из грядущего столетия.

На мгновение в комнате воцарилось полное молчание, лишь дрова потрескивали в камине с каким-то мистическим, едва уловимым шумом.

Сергей сидел изрядно напуганный и пил минералку.

Егорович мысленно аплодировал профессору, наблюдая за его выдержкой в подобном случае. Не каждый день тебя ставят в известность, что существуют путешествия сквозь время и пространства, а участники этих путешествий сидят сейчас перед тобой напротив.

Генерал разлил по рюмкам коньяк и ждал дальнейшей реакции профессора.

Наконец, тот подал голос, вытирая платком выступивший на лбу пот:

- Что-то типа «Машины времени» Герберта Уэллса?

- Да. Вы читали?

- Я всего Уэллса читал. И что, она уже возможна?

- Да. Через сорок с лишним лет её изобретут наши с вами соотечественники. Я уже побывал в ИХ времени, и как видите, вернулся ОТТУДА здоровым и невредимым.

- И… об этом знает сам Хозяин?

- Так точно. Он и ещё пятеро, я вам их перечислил.

Иван Яковлевич с каким-то новым любопытством взглянул на обоих путешественников, беря дрожащей рукой рюмку:

- Фу-ух! - Выдохнул он. – Вы меня, признаться, с ног свалили этим известием.

- Я и сам недавно только принял участие в данном проекте. Поверьте, вначале такое же состояние было и у меня.

Профессор выпил, кивнул, и после довольно длительных размышлений, наконец, ответил:

- Теперь мне понятно моё ошеломление, когда я проверил анализы Сергея. Вы позволите, я вас просвещу насчёт его показателей?

- А что? Что-то не так с его припадком? Это не обычный обморок?

- В том-то и дело, что нет. Восемь часов без сознания, это вам не эпилепсия. Но, позвольте с самого начала.

Все напряглись и подались вперёд. Сергей даже привстал немного со стула, но тотчас сел, ожидая чего-то непонятного и, возможно даже худшего.

- Первое, что я обнаружил в анализах Сергея, это следы бактерий Борде-Жангу.

- Это что? – встрепенулся Сергей.

- Это, голубчик мой, обыкновенный коклюш. Я склоняюсь к версии, что это именно так. Но прошу меня не перебивать: то, что я сейчас вам скажу