— Мастер Нико?

— Строит.

— Мирон?

— Из Мастерской не вылезает. Со дня на день обещается закончить свой Шедевр!

— Ясно, — я закончил с костюмом и только сейчас заметил, что Толстой щеголяет в отливающей синевой бригантине. — А ты чего не в мундире?

— А я отчислился из гимназии, — Иван расплылся в улыбке. — Кстати, приглашаю тебя в свой замок на свадьбу.

— Рад за тебя, дружище, — честно говоря, я даже не удивился словам Толстого, на мой неискушенный взгляд всё к тому и шло.

Да и вообще, Толстой поступил, как настоящий мужчина и дворянин — отчислился из гимназии, чтобы не компрометировать Ольгу.

Спорный, конечно, поступок, но уважение вызывает.

— Приедешь?

— Вряд ли, — откровенно ответил я. — Сам видишь, сколько всего навалилось.

— Вижу, — невесело согласился Толстой. — Собственно об этом отец и хочет с тобой поговорить.

— Поговорим, — пообещал я, — но для начала я приведу себя в порядок и вникну в дела.

— Мы будем ждать тебя в тронном зале, — кивнул Иван, направляясь к выходу из комнаты. — Ты же не заставишь отца ждать тебя?

— Скоро буду, — успокоил я Ваню.

Честно говоря, мне очень хотелось пообщаться с Аденом и выяснить, что это было за место, в котором я оказался, но здравый смысл подсказывал другое — сначала дворяне.

Выйдя из комнаты вслед за Толстым, я тут же столкнулся с Жиликом, который, видимо, только и ждал, пока я выйду.

— Вот, — бывший зэк сунул мне в руки тонкую папку. — Доклады о стройке. Вот, — следом последовала ещё одна папочка, — отчет Серебряных о бездне… Вот списки прибывших разумных. Имя, статус или род, профессия, возраст, семейное положение, далее…

Всего Жилик всучил мне одиннадцать папок и достаточно оперативно ввел меня в курс дела.

Разумные прибывали, город строился, армия собиралась, банк выдавал ссуды горожанам, проверенным командой Макса.

Мануфактуры росли, как грибы, поля засеяли не только в пределах надела, но и за крепостной стеной.

Воронцов без устали работал над производством целебных порошков и зелий, цветочные поляны были взяты под охрану, появились первые домики для пчёл.

Среди прибывших в город вольников нашлось несколько десятков учителей, и Ольга, не смыкая глаз, формировала классы и выстраивала учебные процессы.

Но самой главной проблемой были дворяне.

Громов, судя по докладам Макса, всё-таки завяз в Граде — ни дворяне, ни гильдейские не оценили такого резкого усиления одного из древнейших родов.

В итоге, Алексис отправил на Север дядю Антуана, с приказом покарать северян.

Макс, как ни старался, не мог понять причины настолько нелогичной военной стратегии, но на мой взгляд всё было очевидно.

Союзники настаивали на походе на Север, и Алексис, видимо, чем-то был им обязан.

Ссориться с соседями в условиях гражданской войны было бы совсем уж печально. Поэтому Алексис и отправил войско в поход.

И Толстой, ожидающий меня в тронном зале, был одним из командиров, разномастного войска.

Наскоро вникнув в актуальный расклад, я вернул Жилику все папки, кроме одной и поспешил в зал.

Ваня прав — не стоит заставлять отца ждать дольше положенного.

— А ты быстро, — кряжистый бородатый Воин, неуловимо похожий на Ваню, сидел за столом и с удовольствием трапезничал. — Обычно… молодые люди, дорвавшиеся до власти, стремятся показать всем свою значимость.

— Во-первых, — я уселся во главе стола и присоединился к обеду, — я не все. Во-вторых, это банальное уважение. В-третьих, Ваня мой друг.

— Знаю, — кивнул Воин, отодвигая от себя тарелку и берясь за кубок. — Наслышан о ваших… похождениях.

Он внимательно посмотрел на меня, и я с трудом удержался от того, чтобы не поежиться под его тяжелым взглядом.

— Про арену и Дубровского — это правда?

— Правда, — подтвердил я. — Я так понимаю, Ваня… усилился?

— Его антимагическая защита чуть ли не в два раза сильнее моей, — задумчиво протянул отец Ивана.

— Повезло… — я пожал плечами и вопросительно посмотрел на Толстого.

— Лев Николаевич, — величественно кивнул Воин, а я с трудом сдержался, чтобы совсем не по-дворянски заржать.

— Очень приятно, Лев Николаевич, — я всё же не смог сдержать улыбки. — Но вы здесь, если я правильно понимаю, не из-за Вани.

— Не только, — согласился Воин. — Громов настаивает на походе.

— А вы, — я внимательно считывал эмоции Толстого. — Против.

— Ты там был? — мрачно поинтересовался Лев Николаевич.

Я отрицательно покачал головой.

— А я был. Городки в пограничье возьмем без проблем, а вот дальше… Да мы половину войска в горах потеряем!

— А если морем?

— В корень зришь, — довольно кивнул Воин. — Что западники, что восточники против. И если западников можно понять — нам до их бухт пилить чуть ли не месяц, то восточники, на пару с прибрежными княжествами воду мутят.

— Кто-то хочет избавиться от княжеской армии, — я озвучил мысли своего собеседника. — Я ставлю на союзников.

— Ванька был прав, — глава Толстых с уважением посмотрел на меня. — Из тебя выйдет толк.

— Интересно, чем же они зацепили Громова, — задумчиво протянул я. — Он не выглядит глупцом.

— Деньги, — пожал плечами Толстой. — Артефакты, услуги. Если посмотреть в историю, то, как только одно из княжеств усиливалось, как тут же начинались какие-то проблемы.

— Я считаю, что Громов хочет объединить все княжества под собой.

Возможно я погорячился, открывая свои мысли малознакомому человеку, но от отца Вани так и веяло Честью и Силой.

Вот только Лев Николаевич, к моему изумлению, даже бровью не повел.

— Эка невидаль.

— И вас что это совсем не тревожит?

— Вообще никак, — Воин опрокинул в себя кубок и потянулся за кувшином.

— Но… — я не нашелся, что сказать. — Почему?

— Так всё равно ничего не выйдет, — как маленькому пояснил Толстой. — Не допустят наши… союзники усиления. Что бы Алексис ни делал.

Он задумчиво посмотрел на кубок, но пить не стал.

Некоторое время мы сидели молча — я думал откуда у западников и восточников столько влияния, а о чем думал Толстой не знаю.

— Я тебе больше скажу, — Лев Николаевич нагнулся вперёд, и я машинально подался к нему. — В надел прибыли официальные советники Алексиса, и что-то мне подсказывает, что они сделают тебе предложение, от которого ты не сможешь или не захочешь отказываться.