Она задумалась:

— Хочу умереть счастливой бабой! — наконец выпалила, широко и радостно улыбаясь.

— Впервые такое слышу, — мы вместе засмеялись. Ей таки удалось меня огорошить. Но затем она продолжила:

— А если серьезно, я не просто так учусь в архитектурном. Я хочу проектировать здания, чтобы развивать свою страну и вместе с тем не вредить природе. Я хочу сохранить то, что нам дано Богом. Чтобы человеческие постройки сосуществовали со степями, горами и реками, чтобы все вместе это радовало глаз еще тысячу лет.

Поразительно, но у всех, кого я опросил в своей кругосветке, и не только ванлайферов, мечты пока оказывались благородными. Я думал об этом, пока засыпал. И думал о Марусе, с которой увижусь уже завтра. Гомон студентов-архитекторов никак не способствовал крепкому сну. Я завидовал Адаму, который умеет дрыхнуть как убитый даже под соплом реактивного самолета. Поспав всего пару часов, утром я подскочил как ужаленный. Впереди — дорога на Барселону. Впереди — моя Маруся.

* * *

Волнение, нетерпение, ожидание скорой встречи гнали меня вперед. Хотелось ехать быстрее, еще быстрее, выжимать из авто и испанских дорог максимум. Если бы можно было телепортироваться, я бы это сделал. Маруся с моим племянником и друзьями должны прилететь после обеда, и встретить их хотелось во всеоружии.

Именно это желание мне в конечном итоге и подгадило. Когда прибыли в Барселону, времени хватило только закинуть вещи в апартаменты, снятые через airbnb. После этого мы сразу отправились на автомойку, чтобы привести в порядок железного коня. Там проторчали драгоценных сорок минут, вместо того чтобы заехать за цветами. В результате всю дорогу в аэропорт я нервничал и искал глазами хоть какой-нибудь цветочный магазинчик. Адам по моей просьбе шерстил интернет на предмет ближайших цветочных лавок, но нашел только доставку. Найти букет в тот момент казалось чуть ли не делом чести. Поэтому я с величайшим облегчением обнаружил небольшой ларек уже в аэропорту. Предусмотрительные каталонцы! Купил сразу три букета и сложил в один.

Взмыленные от беготни, мы встали с Адамом в зале прилета.

Выдохнули.

После посадки рейса из Киева прошло десять минут. Двадцать. Сорок.

Я, уже отпустивший ситуацию, возникшую строго по законам подлости, стоял в зоне выхода с огромным разноцветным букетом и развлекал Адама философствованиями о том, как приятно встречать близких людей после долгих дней разлуки и непрерывного пути. Казалось, мы не виделись уже год, хотя прошло всего пару недель. Адам усердно фиксировал на видео мои разглагольствования и мой потерянный взгляд, скользящий по лицам выходящих пассажиров.

— Ну где же они?! — не выдержал я, увидев, как улыбающаяся девушка — видно, что славянка, — выпорхнула через зеленый коридор прямо в объятия встречающему испанцу. Они так бурно радовались, что я невольно закусил губу от нетерпения. — Хватит снимать! — раздраженно попросил Адама.

Прошло пятьдесят минут. Адам увидел Марусю первым. Я заметил, как оператор оживился и ломанулся снимать, но тут же весь подобрался, потянулся навстречу. Она выпорхнула, словно видение, словно самый сладкий мираж, который я так жаждал увидеть в пустыне. В черной футболке с надписью «BigCircle», черных обтягивающих джинсах, она казалась такой изящной и маленькой. Светлые локоны игриво подпрыгивали в такт шагам. Маруся подбежала ко мне, смешно волоча позади чемодан на колесиках, и бросилась на шею. В ее зеленых глазах я увидел отражение своей радости.

— Какая ты красивая! — сорвалось с языка, как только появились силы разжать объятия. Если бы улыбка светилась, Маруся могла бы снабдить электричеством всю Барселону.

Адам, словно молчаливая тень, наматывал круги и крупным планом снимал наши лица с разных ракурсов, чтобы поймать эмоции. Я-то уже к такому привык, а вот Марусю это заметно смущало. Она спрятала лицо у меня на груди. Запах ее волос, такой привычный и безопасный, щекотал ноздри. Хотелось стоять так, без движения, посреди аэропорта, целовать родную макушку и не разжимать рук.

— Так, а где остальные? — вдруг опомнился я. Этим же рейсом должны были прилететь мой племянник Макс, друг Володька, его девушка Ника и наша близкая подруга Наташа. — Не могу сказать, что сильно расстроен, что ты прилетела одна, но все-таки.

Маруся рассмеялась.

— Представляешь, семь часов мы летели вместе, а потом, за пять минут до выхода, потерялись. Скоро выйдут. Будем считать, что они дали нам время встретиться вдвоем.

Через пару минут подтянулась и остальная компания.

— Красиво плывут! Вон та группа в полосатых купальниках, — пошутила Маруся, указывая на Макса, Володю, Нику и Наташу в одинаковых красных футболках «BigCircle».

Макса, конечно, видать издалека: еще бы не заметить такого увальня, ростом повыше меня будет! Его макушка возвышалась над остальными минимум на голову. Он вышагивал по аэропорту «Эль-Прат», как Гулливер по стране лилипутов. Следом за ним, изо всех сил стараясь успеть за размашистым шагом, семенила Наташа Петку, как всегда, сияющая и жизнерадостная молдаванка. Володя с Никой вплыли в зал ожидания последними и о чем-то эмоционально разговаривали, показывая в нашу сторону.

— Ну наконец-то! — я по очереди обнялся со всеми. — Как вас угораздило?

— Свернули не в тот коридор, — ответила Наташа, заливаясь румянцем. В ее темно-карих глазах заплясали смешинки, как будто она едва сдерживала хохот. А хохотать Наташа умела от души. Она принадлежала к редкому типу людей, которых замечаешь в любой компании. В детстве таких называли заводилами. Немного растрепанная с дороги, светловолосая, невысокая, но, как солнышко, неизменно притягивающая взгляды.

— Мы, блин, проехали почти восемь тысяч километров по двум континентам и ни разу не заблудились. А эти из самолета выйти не могут, — сквозь смех сказал я на камеру. Все весело засмеялись.

Нику, кстати, я видел впервые, и если бы она не вышла под руку с Володей, ни за что бы ее не узнал. Настолько разительный контраст между фотками в соцсетях и жизнью, что с нее можно было делать мем «ожидание/реальность». Шикарный блонд, гладкая кожа и идеальные пропорции лица уверенно остались в виртуальной ленте. Сейчас рядом с Володей стояла девушка с изрядно подпаленными пергидрольными волосами, большим носом и крупными зубами. Адам, подписанный на нее в фейсбуке, тоже слегка оторопел.

— She’s ugly[25], — шепнул он мне краем рта, пока остальные не могли нас слышать. Чуть позже он уже наедине поделился своим наблюдением опытного тиндер-юзера, что случай с Никой — один из самых диссонансных между фоткой и реальностью на его богатой памяти.

Я шикнул ради приличия, внутренне в чем-то соглашаясь с его прямолинейным замечанием. Они казались на редкость неподходящей парой: круглолицый добродушный Володя с открытым взглядом,