откуда на меня выскочили двойники Мадонны и Элвиса Пресли, и даже баскетбольную площадку, где народ вовсю бросал мяч в корзину, я понял, что заблудился. Коридоры все не заканчивались, из какой стороны в какую я пришел, понимать скоро перестал, и перспектива ночевать на палубе на шезлонгах казалась мне все более реальной. В конце концов, это не такая уж плохая альтернатива ночевке с Адамом; кровать у нас в каюте была одна, двухместная, и теперь 14 дней мне предстояло спать в одной постели с мужиком — так себе перспектива, честно говоря. Может, кто-то подумал, что мы — пара? На лайнере, где есть даже гей-клуб (я его еще не видел, но знал, что он тут есть), все могло быть.

На этой мысли я оказался в казино: конечно же, большом, почти на пятьсот человек. И картина впечатляла: почти за каждым «одноруким бандитом» сидел какой-нибудь пенсионер или пенсионерка с глазами, горящими от азарта. Девяностолетние бабули и дедули дергали за ручки автоматов, чтобы подарить круизной компании очередные 20, 50 или 100 долларов.

«Счастливая старость! Наверное…» — подумал и вспомнил свою бабушку: честно говоря, сложно было представить ее на месте этих старичков. Хотя… Кто знает? Вдруг ей бы понравилось.

Со всеми этими переживаниями и марш-бросками по лайнеру я совсем забыл о том, что давно не ел. Добраться до ресторана было все же легче, чем до каюты: просто заходишь в любой лифт и нажимаешь кнопку «ресторан».

Круизный общепит давал фору былинному турецкому олл-инклюзиву: если креветки — то огромные и свежайшие, если мясо, то всех возможных сортов и тающее во рту, если десерты, то миллион, и каждый день, как выяснилось со временем, этот миллион был разным. Тут, конечно, нужно было очень постараться, чтобы держать себя в руках — тем более что делать это мне предстояло целых две недели.

Утолив голод и спустив пары, я решил все-таки последовать примеру Адама. Пешком на этот раз не пошел, потому что иначе добрался бы до каюты под утро — следуя инструкциям стаффа, зашел в правильный лифт и вышел в правильном коридоре. Оказалось, что на лайнере крайне важно пойти в правильную от лифта сторону и найти свою каюту. Наконец-то!

Открыв дверь своим «паспортом» — карточка от каюты служит и удостоверением личности, и личным кошельком, откуда списываются деньги на дополнительные расходы, — я ввалился в наш довольно просторный сьют с балконом и услышал раскатистый храп Адама. Тот, видимо, неплохо отметил в ресторане начало путешествия и, как был в одежде, так и завалился на кровать поверх одеяла. На нашу общую, блин, кровать с общим, е-мое, одеялом! Откинув свой край одеяла и стараясь максимально дистанцироваться от храпящего соседа, как в детстве, я закутался в кокон, поджав ноги. Спокойной ночи, компаньон!

* * *

Каюта с выходом на море (потому что есть на лайнерах и закрытые каюты, где лишь три стены и дверь — и это печаль) хороша тем, что будильник можно не ставить: солнце само зайдет, поздоровается и предложит пару гимнастических упражнений. Не могу назвать себя жаворонком, но на лайнере практически со вторыми лучами солнца я уже охотно вставал и был готов к свершениям. Хотя свершать было особо нечего: ешь, пей, загорай, а еще — нежься в джакузи. И так — все две недели.

— Встаешь? — кивнул я пытавшемуся найти связь с миром Адаму. — Идем завтракать, затем погуляем по палубам: снимем что-нибудь интересное.

— Зачем? — зевая, Адам лениво чесал подмышки.

— Что «зачем»? — не понял я.

— Снимем зачем? — напарник даже не пытался вести себя прилично. — Обычный корабль. Море я тебе с балкона поснимаю. Да ладно, ладно! — Адам понял, что перегибает палку. — Шучу! И тебе доброе утро. Сейчас встану.

За завтраком мой напарник с кислой миной перебирал харчами.

— Кофе — отстой.

— Нормальный кофе, — не согласился я. — Уж получше, чем в кофемашинах турецких отелей. Прости…

— Я не турок, я голландец, — сквозь зубы напомнил Адам. — Оладьи, тосты… А где овсянка? Я же худею!

— Вот тебе овсянка.

— А она без глютена?

Это было выше моих сил, поэтому я молча набрал ароматных блинчиков — так и быть, овсянку для приличия тоже взял, — и сел за столик у окна.

Все-таки особенный кайф ресторана на лайнере — а также номера и вообще почти всего здесь — практически круглосуточная возможность созерцать море. Ну, или океан — в зависимости от того, где вы плывете. Ты потягиваешься утром — и сразу выходишь на балкон, к морю, ты завтракаешь в ресторане и смотришь в большое сплошное окно на море или, что еще лучше — садишься за столик прямо на палубе, если успеешь занять место. Ты можешь хоть круглосуточно мерить шагами палубы на нижних этажах, где нет большого скопления людей, и даже в спортзале, если повезет, можешь ходить по дорожке и любоваться волнами за окном.

Не возникает ли передоз? У меня нет — кажется, меня «перекормить» морем невозможно. Но что меня действительно стало напрягать довольно быстро — так это ощущение, что ты в каком-то храме потребления с его оторванными от жизни прихожанами, где круглосуточно едят, пьют, пьют, едят, снова едят, а потом спускают лишние деньги в казино, смотрят вечернее шоу и ложатся спать, чтобы снова есть, пить, пить и есть… Даже казалось, что многие пассажиры лайнера не особо обращают внимание на пейзажи вокруг, да и остановки на островах их не особо волнуют: главное — этот бесконечный конвейер по удовлетворению их первичных потребностей.

Вспомнились бедуины в пустыне, их жизнь на уровне потребления самого необходимого — и этот контраст двух миров в моей голове никак не укладывался. В какой-то момент даже стало неудобно за свое внутреннее брюзжание: в конце концов, кто я такой, чтобы осуждать этих людей, тем более что большая их часть — на заслуженном отдыхе. А может, эти бабушки и дедушки всю жизнь самоотверженно пахали и копили, чтобы сейчас позволить себе просто расслабиться и наслаждаться — почему нет? А тут я решил надменно укорять их за отсутствие высшей цели… В конце концов, дай бог нашим пенсионерам отдыхать и развлекаться так же, как эти старики посреди океана, — разве плохо, когда тебя кормят, поят и показывают разные страны?

Так или иначе, на лайнере я чувствовал себя инородным телом и помнил, что цели у меня совсем другие: переплыть океан, пройти Гибралтар и на данном отрезке своей кругосветки рассказать людям, что такое круизные лайнеры и как на них