Запустив пальцы в её волосы, сжал их, смотря в карие глаза. Видел, как подрагивают её ресницы, чувствовал её дыхание на коже, и буря, что беспризорницей гуляла внутри меня, вырвалась наружу. Неистовая, она смела всё на своём пути.

— Почему из-за тебя вечно что-то происходит? – просипел я, прижимая её к себе так крепко, как только мог.

— Денис, — она коснулась меня дрожащими пальцами. Погладила по лицу. – Как ты… Второй ладонью коснулась моего затылка и крепко сжала волосы. – Ненавижу тебя! – всхлипнула. – Я тебя ненавижу, понял?! – внезапно размахнувшись, она залепила мне пощёчину. – Ненавижу! – в глазах заблестели слёзы. — Если бы ты не вернулся, я бы…

— Пошла отсюда, — с рыком бросил я замершей посреди комнаты Марике. Та медлила. – Пошла! – рявкнул я громче, готовый схватить её за шкирку и вытолкать за дверь.

Хотелось, чтобы весь мир провалился пропадом. Только она, только Рапунцель, — моё прошлое и настоящее.

Ничего не сказав, Марика прошла мимо. Только на секунду взгляды наши встретились, а после она закрыла за собой дверь.

— Ты хоть понимаешь…  — зашептала Аврора.

Понимать я ничего не хотел. Я хотел её: всю, себе. Хотел её, как не хотел никогда прежде.

— Ты… — она схватила меня за ворот рубашки и рванула на себя. Пальцы её в моих волосах сжались.

Я чувствовал вкус её губ, её близость, и больше ничего. Она. Зарычал и принялся целовать, не то отвечая ей, не то сминая её. Её пряный запах, её нежность. Она… только она.

— Ты пахнешь лесом, — прошептала она, тыкаясь мне в шею. Прикусила зубами.

Я почувствовал тёплое прикосновение её языка, выдох на коже. Губами она проскользила по моему подбородку и сама принялась целовать – несдержанно, с незнакомым мне прежде отчаянием.

— Солёный… — прошептала у самых губ и потянула за собой. – Пойдём. Пойдём со мной.

Рыча, я заставил её заткнуться. Целовал так, как не целовал ещё никогда. Чёрт подери, как же она была нужна мне! Гладя её по спине, я вдыхал её запах, чувствовал под пальцами шёлк волос и понимал, что лучше этого ничего нет. Только в этом и есть реальность, есть жизнь здесь и сейчас.

Плечо стукнулось о стену, когда она, потянув меня за собой, отступила назад. Что-то звякнуло, покатилось по полу.

Ввалившись в ванную, мы наткнулись на раковину. Мельком я заметил собственное отражение в зеркале.

— Лесом, говоришь? – просипел, заставляя Аврору вжаться ягодицами в керамический край.

Пальцы её  прошлись по моей груди. Быстро она принялась расстёгивать рубашку, целуя, гладя.

— Пообещай мне… пообещай, — горячо выдохнула она, рванув последнюю пуговицу и, распахнув полы, провела обеими руками.

Желание владеть ею, и без того невыносимое, раздирающее вены, зашкалило до предела. Пах ныл, казалось, меня сломает, если здесь и сейчас я не возьму её.

— Что пообещать? – я стащил с неё футболку и, обхватив грудь, прикусил скулу. Опустил ладонь ниже – по гладкому, подрагивающему животу до резинки штанов. – Что пообещать, Рапунцель? – на секунду оторвавшись от неё, посмотрел в глаза.

Она облизнула губы. Протянула ко мне руку, провела большим пальцем по нижней губе. Перехватив её кисть, я прикусил запястье. Мелкими укусами прошёлся по вене.

— Что больше никогда не исчезнешь, — судорожно дыхша, отозвалась она. – Что больше я не потеряю тебя.

Я снова посмотрел ей в лицо и, крепко сжав тонкую, чуть подрагивающую кисть, твёрдо проговорил:

— Обещаю.

Всего один миг мы смотрели друг на друга, а после башню снесло окончательно. Кое-как я стянул с неё штаны, она расстегнула ширинку моих джинсов. Дёрнула вниз молнию и, наткнувшись на твёрдый член, громко, протяжно застонала. Коснулась головки и, обхватив, провела до основания.

Одно движение, и в мозгах поплыло. Перед глазами повисла пелена из разноцветных точек, средь которых отчётливо видел я лишь её. Бледная, измученная, с залёгшими под глазами тенями, Аврора была так же прекрасна, как и там, у горной реки, как и в заброшенном домике летнего лагеря, как и в тот день, когда я впервые увидел её ещё совсем девчонкой.

Сжав запястье, я втолкнул её в кабинку душевой. Джинсы мои так и болтались на бёдрах, но понял я это, лишь когда она, шепча что-то неразборчивое, принялась стягивать их. Присела возле меня на корточки, тронула губами бедро.

Схватив за плечо, я резко дёрнул её наверх и махом поднял кран. Поток тёплой воды хлынул на нас, смывая пот, грязь, усталость.

— Я так боялась за тебя, — подставляя шею поцелуям, простонала Аврора. – Как ты… они найдут нас тут. Нам…

— Ты когда-нибудь заткнёшься? – подхватив её за бедро, я резко подался вперёд, в неё.

Она вскрикнула, изогнулась мне навстречу и вцепилась в плечо. Вода хлестала сверху, струилась по её волосам, обнажённому телу.

Проникая в неё, я мог думать лишь о том, как это, чёрт подери, хорошо. Как хорошо просто быть с ней, не думая ни о вчера, ни о сегодня. Просто знать, что она вот тут, здесь, со мной.

— Больше никто и никогда не заберёт тебя у меня, — просипел я, резко врезаясь в неё.

Она слизала воду с губ, запрокинула голову и стала двигаться навстречу мне – быстро, нетерпеливо.

Её короткие ногти до боли впивались в кожу, тела соприкасались.

— Никто и никогда, — она сжала мои волосы так сильно, что я зашипел. Ударился в неё. Ещё и ещё, до тех пор, пока с губ её криком не сорвалось моё имя:

— Дэн!

Наши губы столкнулись в похожем на укус поцелуе. Вода хлюпала между телами, пальцы мои скользили по её телу. Гладкая кожа, упругие бёдра, ягодицы…

Подняв её ногу выше, я провёл по бедру и задержался на чёрном рисунке.

— Значит, хотела, чтобы я был рядом? – второй рукой обхватил её шею. – Хотела?

— Хотела, — она прикусила мою губу. Больно. Больно, чёрт её возьми. Во рту появился металлический привкус крови. Она лизнула место укуса и повторила: — Хотела, Дэн. Всегда. Только… только тебя хотела.

— Так какого чёрта?! —  Я вдавил её в стену. Сильнее сжал шею, после собрал волосы на затылке и повторил с рыком: — Какого чёрта?! Скажи мне, мать твою!

Толкался в неё, наращивая темп, рыча, слушая её тихие стоны, чувствуя её каждой клеткой себя самого. Она слизывала с губ воду, водила ладонью по моей груди и молчала. Постанывала в такт нашим движениям и молчала, чёрт её дери!

— Какого чёрта, Аврора?! – вошёл до упора и тяжело, сбивчиво дыша, опёрся ладонью возле её головы.

Она открыла затянутые пеленой желания глаза. Зрачки её блестели, губы припухли, потемневшие от воды волосы прилипли к лицу. Член пульсировал, шкалящее желание дойти до развязки жгутами скручивало вены, но я хотел знать. Здесь и сейчас.