– Не выдержат, – съехидничал донельзя довольный последними событиями Вашек, ожидавший разрешения герцога на начало церемонии представления послов. – слишком уж вкусно пахнет из трапезного зала.

– Тогда вызывай, – кивнул дворецкому Дарвел, и на его сразу застывшее лицо словно тень легла, стирая добродушный взгляд и беспечную улыбку.

Теперь глаза герцога настороженно поблескивали стальной остротой а крепко сжатые губы и застывшие скулы не давали никаких надежд тем из послов, кто опрометчиво ожидали встретить тут беспечного инфанта.

Агернский принц с женой важно прошествовали к возвышению и сопровождавший их советник поставил на столик большую шкатулку из розового дерева, украшенную тонкой резьбой и драгоценными камнями.

Дарвел не ожидал слишком роскошных даров от не самого богатого и крупного королевства, и размер ларца его несколько насторожил. В таких приносят либо уникальные вещицы, созданные талантливыми мастерами, либо редкие пряности или минералы. Но никак не драгоценные украшения, которыми славится Агерон ведь подобный сундучок будет стоить как целый город.

Пока заметно располневший за последние восемь лет принц произносил пафосную речь о дружбе и сотрудничестве двух государств, принцесса сияла самой счастливой улыбкой и откровенным декольте, которое не могло прикрыть даже массивное колье из редких серебристо-зеленых жемчужин. Этот жемчуг добывали лишь в принадлежащем их королевству океанском заливе, и Дарвел неприязненно усмехался про себя, понимая, что давно позабытая возлюбленная сейчас попросту хвастает перед ним богатством и положением. Непонятно только, зачем? Неужели надеется его этим задеть?

Наконец высокородный посол подал своему советнику знак и тот распахнул крышку ларца. Герцог лишь глянул и сразу ощутил, как заныло от недоброго предчувствия сердце. В шкатулке лежали именно драгоценности. Слава всем богам, хоть не насыпью, как любят дарить султаны и шейхи. Изысканные футляры из белоснежного атласа с прозрачными хрустальными крышками, под которыми матово чернели, синели и серебрились различные виды крупного жемчуга, украшавшего ожерелья, браслеты, серьги и тиары.

По-видимому, гости ожидали восторгов или изумления, но Дарвел вовсе не был готов радоваться откровенно, а притворяться не желал.

Поэтому произнес подобающую случаю суховато-официальную фразу, и кивнул Вашеку, поспешившему представить следующего посла.

Принцесса опешила от неожиданности, возмущенно сверкнула глазами и выпрямилась, явно намереваясь что-то сказать, но Ринк невозмутимо шевельнул пальцем и Агернское посольство учтиво, но непреклонно отнесло в сторону невидимой воздушной лапой.

Одобрительно глянув на мага, герцог перевел взор на подходящих послов из Богарры, сразу выбросив из головы принцев. Хотя и не сомневался, что они еще потребуют аудиенции и попытаются устроить встречу во время завтрашнего праздника. Но к тому моменту лэрд Грозби и маги успеют объяснить герцогу, на что надеялся король Агерона, отправляя сюда послом младшего сына.

Богаррский посол, смуглый, невысокий и жилистый как саксаул, мужчина был одет по обычаю своей родины. Широкие шаровары из тонкой синей тафты заправлены в расшитые золотом и камнями сапожки, поверх белоснежной рубахи с просторными рукавами, туго обмотанной в талии расписным шелковым шарфом, красовался парчовый жилет, вышитый непременными золотыми узорами. Двое рослых помощников несли за послом просто неприлично большие сундуки и у Дарвела снова заныли от досады зубы.

– Не спеши злиться… – неслышно для остальных, шепнул ему Сабенс, и герцог с облегчением перевел дыхание.

Верховному магистру он с каждой встречей верил все больше, убеждаясь в неверности пословицы про первый взгляд. Вон Лильен он сначала принял за кроткую как цветок фею… до сих пор зло берет. На себя. Ведь не совсем же зеленый был, третье совершеннолетие за плечами… а в людях совершенно не разбирался.

– … а теперь позвольте преподнести наши скромные дары! – лишь услыхав эти слова герцог сообразил, что за своими мыслями пропустил речь посла.

– Это дар султана прекрасной герцогине лейде Энильде Тайгерд, – сладко улыбаясь, посол распахнул первый сундук и легонько встряхнул захваченный двумя пальцами уголок ткани.

Дамы в зале с завистью вздохнули. Сундук до краев заполняли рулоны знаменитых богаррских тканей, шелка, батиста, органзы и кружева, вручную расшитых тончайшими узорами.

Герцог благосклонно кивнул в знак признательности, сразу припомнив, что гардероб его любимой пока насчитывает всего несколько платьев.

– А этот дар султан передал лично вам, высокородный лэрд Дарвел Тайргерд, с благодарностью за возвращение в семью своего внука.

– Он имеет в виду, – тотчас шепнул племяннику Вандерт, прикрывшись какой-то грамотой, – ребенка Левантилии.

Дарвел только молча кивнул, не зная, что отвечать на подобные заявления. Лгать не хотелось, а сообщить при всех, как он счастлив, что принцесса хоть кому-то понадобилась, было некрасиво, да и неосмотрительно.

– Поэтому великий султан принял великодушное и мудрое решение в знак дружбы вернуть вам вашего ребенка.

Крышка сундука откинулась прежде, чем Дарвел успел осознать смысл этих слов, и на него глянули испуганные голубые глазенки худенького светловолосого малыша лет четырех.

– Не отказывайся! – тотчас в два голоса предупредили Ильда и Сабенс, моментально накрывший всех сидящих рядом звуконепроницаемым невидимым куполом.

– Бери! – подтвердил и Ринк.

Остальные пока пребывали в полнейшем потрясении. Особенно гости и побледневшая лейда Фаиния, дрожащими пальцами крепко прижимавшая к губам платочек.

Кто-то из магов поспешил бросить на нее заклинание спокойствия, женщина уронила платок и улыбнулась бледными губами, но никого из зрителей это не обмануло. По залу прокатились еще несмелые шепотки и вдруг разом стихли.

Невозмутимо поднявшись с места, к сундуку уже шла герцогиня, и была в её спокойствии такая уверенность в правильности своих действий, что даже самые злоязыкие и неугомонные острословы вмиг проглотили приготовленные шпильки.

– Иди ко мне, – мягко улыбнулась она малышу, заглянула в сундук и брови сошлись на переносице предвестником грозы, – и давно он тут сидит?

Вопрос относился к послу, но тот не сразу сообразил, что отвечать нужно четко и немедленно.

– Простите, прекрасная лейда Энильда…

– Я спрашиваю, сколько часов ребенок сидит в ящике? – сверкнув яростным взглядом, так же тихо повторила вопрос знахарка, одновременно запуская со сжавшихся щепотью пальцев стремительный вихрь.

Вот теперь посол проникся, и осознал, как сильно может пострадать.

– Да всего час или полтора! Там мягко и дышать можно… дырочки по бокам!

– А просто привести его вы не могли? – холодно осведомилась Ильда доставая сжавшегося малыша и стегнула посла полным презрения взором.