– Понял, шеф! Как только – так сразу к вам!

– И не хохми, тебе не к лицу. Ну, бывай!

– До скорого, шеф!

Голоса растворились в волнах эфира, и наступила тишина.

Вернувшись домой, Виктория первым делом залезла в Интернет, ответила на несколько писем и послала в поисковик запрос по поводу интересующей ее личности.

Если бы запрос подтвердился, можно было бы считать, что Виктория оказалась права и по крайней мере один из тех, кто присутствовал несколько дней назад на вечере и сейчас – на совещании, является как минимум не совсем тем, за кого себя выдает.

В глубине души Виктория все же надеялась, что нужной информации в Интернете не окажется, а значит, можно будет считать, что она ошиблась. Потому что подтвержденная информация была только первым шагом, вслед за которым пришлось бы делать и второй. Иначе говоря, эту личность надо было вывести на чистую воду, сообщить куда следует о ее двойной игре и вообще затевать бурную деятельность, которая могла обернуться для Виктории не самым лучшим образом.

Что греха таить – это только в книгах каждая поломойка уверенно лезет в сыщики и с успехом расследует дела, которые ее не касаются. В жизни же все с точностью наоборот: главное – не навредить себе, а остальные пусть идут лесом.

Кого-то убили? Для расследования есть милиция, и есть, в конце концов, прокуратура, которую сейчас переименовали в следственный комитет, это их работа.

Одноклассницу зарезали в подворотне? Нечего шляться ночью, и неважно, что это было в нескольких метрах от ее собственного дома.

Другого одноклассника сбила машина? Значит, такая у него судьба, и вообще, в нашей стране пешеход всегда не прав, надо быть осторожней, когда дорогу переходишь.

Мужа первой жертвы задушили? А меня-то каким боком это касается? Ничего не знаю и знать не желаю.

…А потом и с тобой произойдет несчастье, и тогда – о, тогда ты будешь сотрясать воздух воплями и жалобами, какие же все вокруг бесчувственные и почему никому до тебя нет дела, а в милиции только зевнули, завели папку и засунули ее подальше в шкаф.

Потому что общество у нас такое, его мораль испокон веков – моя хата с краю, ничего не знаю, идите мимо, это меня не касается. И всем, по большому счету, на всех наплевать – и это одна из причин того, почему в нашей стране нередко процветают самые уродливые формы диктатуры, которые в любом другом обществе с развитым гражданским самосознанием были бы просто немыслимы.

Впрочем, как это обычно и бывает, собственные мысли завели Викторию куда-то совсем не туда, а между тем…

Между тем вот оно, доказательство, черным шрифтом во весь экран. И что прикажете с ним делать?

Виктория встала, подошла к окну, посмотрела на открывающийся перед ней вид – обычный убогий двор, заставленный машинами.

Если бы она курила, сейчас бы не преминула подымить. Но Виктория не признавала самоодурманивания – сигаретами ли, водкой ли, наркотиками ли, – под каким бы соусом это ни подавалось.

«Что же мне делать?» – спросила она себя.

И вслед за этим:

«А что, если я все-таки ошибаюсь? В конце концов, плагиат еще ни о чем не говорит…»

Она запуталась в мучительных размышлениях и окончательно сникла. Как многие писатели, Виктория была склонна к рефлексии и самоанализу, но сейчас они совсем не помогали, а только мешали ей.

И она могла сколько угодно употреблять слово «осмотрительность», но понимала, что боится предпринять какие-то шаги из трусости, да, из чистой трусости. И ее вполне устроило бы, если б следователь по фамилии Помогай догадался обо всем без ее участия, и даже более того – чтобы она вообще осталась в стороне и ее не трогали.

Тут Виктория увидела на подоконнике с внешней стороны божью коровку и удивилась, как это они до сих пор еще попадаются, хотя стоит осень.

Божья коровка дала ей минутную передышку, отвлекла от рефлексии и метаний. И, отходя от окна, Виктория уже точно знала, что именно ей надо предпринять.

Она взяла сотовый, нашла в памяти телефон Вероники и позвонила ей.

– Вероника, слушай… Мне тут понадобился один номер…

Она осеклась, потому что Вероника говорила с кем-то в комнате, завершая беседу, прерванную звонком, и голос ее собеседника был Виктории хорошо известен.

«Никита… А впрочем, чему тут удивляться?»

Ее вдруг кольнула острая ревность. Это было глупо, потому что она не любила Никиту и, в общем, не дорожила им. Но ей не понравилось, что он там, а не здесь, с ней.

– Зачем это тебе надо? – спросила Вероника, выслушав ее просьбу.

Виктория поморщилась. До чего же ты противная, подруга детства. Ни одного душевного движения в простоте, обязательно с какими-то заморочками, с ненужными выяснениями… Для чего надо? Да просто я подозреваю, что она может иметь отношение ко всем убийствам – годится? И не верю, что за истекшие годы она ни капли не изменилась – это годится?

Но Виктория сдержалась. И сказала, что у их одноклассницы должна быть книга, которую она, Виктория, никак не может найти. В общем, такие вот дела.

По тону Вероники писательница поняла, что та ни капли ей не поверила. Тем не менее журналистка назвала ей интересующий Викторию телефон. Это было даже еще лучше, чем номер сотового.

– Это домашний или квартира, которую она снимает? А, ну да, конечно… Я не подумала, что с ее доходами снимать квартиру… Значит, домашний. Спасибо, ты мне очень помогла.

Она попрощалась с Вероникой и набрала номер, который та ей только что продиктовала.

– Алло… Это я, Виктория. Слушай, надо бы встретиться. По-моему, нам есть о чем поговорить… и это очень важно. Ты меня слышишь?

Да, ее слышали, но тем не менее у одноклассницы нет времени, и вообще ей надо идти на работу. После чего собеседница Виктории повесила трубку.

Тут можно сказать, что писательница отнеслась к происшедшему философски, тем более она отчасти и предполагала такую реакцию. Но не стоит скрывать правду: в этом месте Палей выругалась, и не факт, что почитатели ее творчества, услышь они, как выражается их любимая авторша, захотели бы вновь покупать ее книги.

«Ладно, я все равно тебя дожму… Не мытьем, так катаньем!»

Виктория вернулась к компьютеру и стала искать в Интернете базу московских номеров, привязанных к адресам. Поиск в двух базах ничего не дал, и Виктория уже подумывала позвонить Антону и откровенно рассказать ему обо всем, когда третья база наконец-то выдала ей по номеру нужный адрес.

Одноклассница проживала далековато, и район этот был Виктории совершенно незнаком. Тем не менее она стала спешно собираться. Времени нельзя терять ни минуты.

Однако, так как Виктория была, помимо всего прочего, и очень предусмотрительным человеком, она подстраховалась и оставила три записки по поводу того, к кому и зачем она сейчас идет. Одну записку она положила на самом видном месте, вторую спрятала в стол, а третью оформила в виде компьютерного файла.