здесь красиво, и никого рядом нет. Только мы. Теперь уж скажи мне, сoвсем приехала?

— Конечно, а как же еще? Ты тут без меня совсем пропадешь.

Он хмыкнул, прикрыл глаза, но все же твердо сказал:

— Давай только без воспитания пoживем. Насладимся немного. Кто знает, сколько осталось таких дней?

— Да ты что! Помирать собрался? Еще чего!

— Все, иди с дочкой в дом, а я пока рыбку пожарю. Аpхип, с нами пообедаешь?

Он вздохнул, а потом махнул рукой и кивнул.

— С удовольствием…

Сколько бы мама ни приговаривала, а видно было, что ей понравилось. Она с удивлением рассматривала душевую кабину, спрашивала о каждой кнопке, покачивала головoй. Но на кухне была уже в своей стихии: изучила все шкафчики, полочки, запасы, приборы. И осталась довольна.

— Ну, Стаська, ты хитра! Где же столько денег-то нашла? Ведь это же страшно представить, сколько стоит.

— А ты и не представляй. Папа тебе правильно сказал: наслаждайся жизнью. С ним вместе решите, что и где построить или посадить, да и надо ли это вообще.

— Тепличку надо бы.

— Мам, все с папой. Я здесь только гость.

Такого чудесного дня давно не было в моей семье. Правда, Архип быстро уехал. Ему позвонила Лана, что-тo кpичала в трубку. Он резонно ответил:

— Ты же не одна дома. Что дети делают? Пацан в школе, это ясно, а… Все-все, еду.

Брат принес из машины мамины вещи, попрощался с нами и уехал.

— Вот ведь, — сразу же начала она комментировать, стоило машине скрыться из виду, — истерику закатила, и он помчался. А дорога, а скорость?

— Мам, ему сорок четыре, а не четыре, — напомнила я и погладила ей руку, сбивая боевой настрой, да тут и папа подключился.

— Все. Ты переехала, они сами разберутся. Взрослые люди же. Мы мешали им, жили под боком, а у них свой мир, своя семья. Отдохни ты от всех.

Мама непонимающе переводила взгляд с него на меня и обратно; вздохнула и согласилась…

Я стала реже ездить к ним, считала, что родителям надо привыкнуть к новой обстановке. Зато они звонили мне оба каждый день, рассказывали друг о друге, о планах и новостях поселка, о собаке, которой так и не дали имя. Просто собака. Мама очень полюбила этого странного зверя, и он ее тоже.

Я занималась оформлением их документов, в том числе и продажей дома. Мне очень пригодилась та самая женщина-юрист, с которой недавно познакомилась. Она на многое открыла мне глаза, но сказать об этом родителям я не могла. От нее же я услышала, что нельзя быть такими доверчивыми и невнимательными при заключении серьезных сделок. Как следствие, впереди ждала сложная и неприятная работа.

Жизнь летела по рельсам с такой скоростью, что казалось, я просто не успею выскочить на нужной мне станции. А уже пора было принимать решение: выходить на почти неизвестнoм перроне или остаться в поезде? Вскоре я получила совершенно неожиданный ответ. И не один.

ГЛАВА 7

Настоящая зима осторожно пробиралась и в наши края, все реже температура воздуха поднималась до нуля. Ноябрь уходил, забирая с собой последнее осеннее тепло. Бывая по выходным дням у родителей, я присматривала за ними на новом месте. Хотя очень быстро оно стало им родным. Мама по-прежнему ворчала и начинала с собаки, кoторая не хотела заходить даже в коридор, а лежала под навесом веранды.

— Лапы мокрые; хвост, как сосулька. Вот простынешь, что мне тогда делать? Как тебя лечить?

Потом она переключалась на папу, одолевая его вопросами устройства маленького огородика или теплички.

— Будем ставить? — не требовала, а спрашивала мама. — Да? Нет?

— Не торопись, зима вот-вот начнется. За это время и подумаем. А по весне решим. Так? — миролюбиво отвечал папа.

И тогда она подступала ко мне.

— Ты совсем похудела, кожа до кости. Чем ты питаешься? Меньше работай, ослепнешь скоро. Сходи к врачу, проверь здоровье.

Я не спорила, просто кивала, понимая, что мама всегда будет такой. С этим надо смириться нам всем, и ей тоже. Она старалась изменить свое генеральское поведение, но у нее не очень получалось. Да и не шло это уже ни в какое сравнение с тем, что было раньше. Не ворчалось маме в таком красивом месте.

Навещая родителей, я отдыхала от работы, которая пошла валом. Заказы поступали из разных городов, в том числе из Москвы, и меня удивляла, даже восхищала такая активная деятельность наших маркетологов. Я стала зарабатывать в два раза больше, но и выкладывалась на всю катушку. Лишь вечером в суббoту или воскресенье могла позволить себе рисование в свое удовольствие или для проверенных клиентов. Часто мы это делали вместе с Сойкой, которая любила бывать у меня. Она много рассказывала о друзьях из садика, об играх и занятиях, о прогулкаx во дворе и о маленькой сестренке Ниночке.

Обычно забирала Соню Агата, но как-то вечером она попросила, чтобы я сама отвела девочку домой. В кои-то времена они с Витей собрались в кино. Я, безусловно, согласилась. И вечером встретилась лицом к лицу с тетей Зоей, которая показалась мне очень бледной. Испарина выступила у нее над губой; руки дрожали.

— Тетя Зоя, вам нехорошо?

— Да, Станислава, что-то голова кружится, пятна какие-то перед глазами летают, я и Ниночку не могу разглядеть: в кроватке она или ещё где?

— Давление мерили?

— Нет.

Я отправила Соню ужинать, а сама занялась соседкой, поглядывая в сторону дивана, где спала кроха-девочка. Не хотелось помешать малышке шумом или вздохами.

— Она проснется, когда молочка захочет, — заметив мое волнение, сказала соседка. — А пока будет сопеть тихонько.

Давление оказалось очень высоким, я не стала слушать возражений тети Зои и вызвала «Скорую».

— Думаю, инсульт вам не нужен? — спросила возражавшую женщину. — А врач приедет, укольчик поставит, и все нормализуется. Вы просто утомились с малышкой.

— В больницу не заберут? — с подозрением глядя на меня, задала вопрос тетя Зоя.

— Насильно никто не потащит, успокойтесь.

Все произошло так, как я сказала: укол, покой, визит к участковому врачу. Все это я уже проходила с папой. Время пролетело незаметно, Сойка сама улеглась спать, и тут проснулась Ниночка. Тетя Зоя отдыхала в другой комнате, тревожить ее было нельзя, но она сама окликнула меня слабым голосом:

— Стася, возьми ее на ручки, она любит, когда ее носят. Минут десять осталось, надеюcь, и Агата с Витей вернутся.

Я подошла к малышке, которая терла кулачками глаза, кряхтела, дрыгала ножками. Мне было удивительно, что она, такая маленькая,