— Господин! — крикнул кто-то, и ветер донес до Мамору эхо чужих слов. — Господин, отступите от нее!

Талила трепетала, словно пламя пульсировало внутри нее, вырываясь наружу с каждым ударом сердца. Ее глаза метались, то задерживаясь на его лице, то теряясь где-то за гранью реальности. Она была здесь и одновременно далеко, в плену своей магии, что вырвалась из-под контроля.

— Смотри на меня, Талила!

Его слова с трудом пробились сквозь хаос, бушевавший внутри нее. Пламя с ревом обвило их обоих, но спустя мгновение огонь дрогнул.

Дыхание Талилы стало менее прерывистым, взгляд чуть прояснился. Мамору почувствовал, как пламя постепенно отступало, перестав рваться в судорожных вспышках.

Жена смотрела на него, тяжело дыша. Ее глаза были широко распахнуты, во взгляде читался ужас. Она была потрясена случившемся сильнее, чем он сам. Ее руки дрожали, кожа на запястьях покраснела, словно пламя оставило на ней следы.

Талила склонила голову и заметила валявшиеся у нее под ногами кандалы.

— Как... — прошептала она хрипло, и голос сорвался.

Как это возможно?..

— Я не... — она облизала пересохшие губы, растерянная и ошеломленная.

Талила смотрела на Мамору, словно ждала, что он сможет ответить на все ее вопросы, и это неприкрытое, обнаженное доверие рвало ему душу.

Он отвернулся, стиснув зубы так, что заболели челюсти. Он не мог смотреть на нее — на это доверие в ее глазах, как будто она верила, что он сможет исправить все.

Он не мог.

Слишком поздно.

— Уходи, — жестко приказал он. — Уходи сей час же.

Талила замерла, даже ее дыхание оборвалось. Только где-то в груди заныло сбившееся с ритма сердце.

— Что?.. — вновь повторила она и сама устыдилась собственной глупости.

Мамору резко обернулся, и его глаза были полны гнева — не на нее, а на самого себя.

— Я не смогу защитить тебя, — простонал он.

Взгляд Талилы метнулся ему за спину, и впервые она заметила воинов, что приближались к ним. Преградившие им путь тени задержат их на какое-то время. Но не смогут остановить.

— Уходи к реке, тебе придется плыть, — пока Талила медлила, Мамору схватил ее за локоть и потащил к берегу. — Не используй магию, пока не окажешься в безопасности.

— Он убьет тебя, — на выдохе прошептала она. — Император, он...

Ухмылка искривила его губы, и Мамору тихо сказал.

— Два раза не умирать. Ступай.

Мир вокруг словно замер, когда он протянул руку и самыми кончиками пальцев невесомо погладил ее по щеке. Затем его лицо исказила гримаса, и Мамору толкнул Талилу в реку. Громкий всплеск раздался в тишине, и вода сомкнулась над головой его жены.

Он отвернулся и уже больше не оглядывался. Вновь обнажил катану, поудобнее перехватил рукоять и стремительно побежал в самую гущу ожесточенной схватки: подоспевшая из гарнизона подмога расправлялась с остатками наемников теней.

Все закончилось так же неожиданно, как началось для него и Талилы какое-то время назад. Тени бесследно исчезли в одно мгновение, и вместо них на берегу реки осталось две дюжины поверженных врагов в черных, закрытых одеждах.

Мамору ходил между ними, пока те, мертвые или еще живые, валялись на земле, а следом за ним вился шепот. Все видели, что он сделал.

Он отпустил ее.

Сам толкнул в реку.

— Господин… — кто-то сунулся к нему, но был остановлен своими же.

— Разыщете мне полководца Осаку, — бросил Мамору в толпу и направился по холму обратно в лагерь.

Ему нужно было закончить множество дел до того, как он встретится с последствиями своих поступков. Любопытно, сколько писем пишутся для его брата прямо в это мгновение? И сколько будет отправлено из гарнизона в ближайшие минуты?..

Полководец нашелся в глубине лагеря, и, судя по его взгляду, весть о том, что произошло у воды, облетела гарнизон за считанные минуты.

— Подкрепление на перевал поведешь ты, — просто сказал Мамору, прежде чем Осака решился что-либо спросить. — Я должен остаться здесь.

— Господин... — у полководца, который видел битв столько, что давно перестал считать, не нашлось слов.

Мамору перехватил его взгляд и покачал головой.

— Собирай людей и отправляйтесь, как можно скорее. Империя превыше всего.

— А что делать тем, для кого Империя — это вы, господин?

— Исполнять мой приказ, — по губам Мамору скользнула слабая улыбка. — Хиаши останется. Он нужен мне здесь, если... если мои полномочия прекратятся.

Взгляд полководца подернулся гневом, и с трудом он заставил себя промолчать. Его господин прав: он должен исполнить то, что было велено. Настоящая сила заключалось в том, чтобы подчиняться приказам в те моменты, когда это было невероятно сложно. Переступать через себя и подчиняться.

Как сейчас.

— Не следует ли выделить вам охрану? — немного помолчав, спросил полководец. — Эти ублюдки проникли в гарнизон, а значит...

— Мне не нужна охрана, — Мамору покачал головой. — Сёдзан нужен был не я. Им нужна была Талила, а теперь ее нет...

— Господин...

— Мы не станем это обсуждать, — осек полководца Мамору, одарив свирепым взглядом. — Ступай. Тебе нужно многое успеть, а солнце скоро сядет.

Нахмурившись, Осака все же поклонился и оставил его, не прибавив ни слова.

Когда шаги полководца стихли, Мамору запрокинул голову и посмотрел на закатное небо. Ни одного мгновения он не жалел, что отпустил Талилу. И не пожалеет, даже когда об этом узнает его брат.

Возможно, этот закат станет для него последним.

Глава 12

Талила не умела плавать. Она боялась воды и прятала этот свой страх от других, считая его слабостью. Отец пытался ее учить... и порой отголоски тех воспоминаний приходили к ней в кошмарных снах, и она просыпалась посреди ночи, и ее одежда была мокрой насквозь от липкого, холодного пота. Талила судорожно хватала ртом воздух, пытаясь отдышаться и забыть, как во сне над ее головой смыкались бурные, черные воды...

В миг, когда Клятвопреступник столкнул ее в реку, те кошмары стали реальностью. Она ушла под воду, на дно, куда не доходил солнечный свет, и начала тонуть, жалко и суетливо барахтаясь.

Вода заполнила горло, холод проник в каждую клеточку ее тела. Руками Талила тщетно пыталась достать до поверхности, но ее движения становились все более беспомощными.

В ту секунду, когда отчаяние накрыло ее с головой, она почувствовала под ногами