Может быть. Стюардов, имеющих доступ в первый класс, действительно было всего двое, и с господином Колем я имела удовольствие разговаривать ни раз за эти дни. Худощавый, высокий, чуть сутулый. Говорил Коль на чистом берлинском диалекте, всегда подчеркнуто правильно и вежливо. Нет, ему определенно не за чем убивать мадам Гроссо. Однако его могли заставить это сделать – обманом или угрозами.

– Давно он на пароходе?

– Давно, больше года. И, по словам Вальца, зарекомендовал себя прекрасно, – Жан вдруг отмахнулся и взял меня за плечи, заставив посмотреть ему в лицо: – милая, боюсь, ты вовсе не о том думаешь – стюарды здесь не при чем.

И тут муж сказал нечто такое, что прежде мне в голову действительно не приходило:

– Ведь, ежели кто-то и заглядывал в альков к Аурелии, лица Ева Райс не видела. Лишь спину в белом жакете и, возможно, фуражку стюарда. А достать сей наряд не так уж сложно.

Поверить не могу, что об этом догадалась не я, а мой муж! Наверное, оттого я расстроилась еще больше.

– И мы снова пришли к тому, с чего начали, – скептически отозвалась я. – Кто угодно мог подсыпать в чашу цианид.

– Не кто угодно – а лишь пассажиры первого класса или их гости, которых было не так уж много. Перекрытия заперты на совесть, ты сама видела.

– Да, пассажиры первого класса. И члены экипажа: они могут достать ключи от всех перекрытий.

Муж пожал плечами: на этот раз согласился. Но снова без должной доли серьезности. Меня это начинало даже злить.

– Ты говорил нынче с Вальцем? – спросила я.

– Говорил, – Жан криво улыбнулся, – по-видимому, Шефера убили в нашей гостиной – и он не исключает, что я причастен.

– И тебя это ничуть не беспокоит?

– Если ты о гостиной – для вас с детьми уже готовят новую каюту здесь же, в первом классе. Ну а что касается подозрений Вальца… для меня это не новость, Лили. Сей господин с первой минуты нашего знакомства мне не верит – явно что-то чувствует и ищет подвох. Это с тобой он прежде был мягок. Распустил хвост, что павлин в брачный период, и обхаживал, надеясь, что ты растаешь. И ты, к слову, изумительно разыграла свою благосклонность, – он криво улыбнулся и с явным упреком выговорил: – я надеюсь, что разыграла, по крайней мере. Так вот, а теперь твой милый Вальц показал истинное лицо, всего-то. Так каково оно тебе?

Под конец речи веселости в голосе Жана не осталось – ни напускной, никакой. Он смотрел серьезно и въедливо. И в самом деле, ждал ответа.

– Он вовсе не мой и не милый… – я невольно отвела взгляд. Слова не шли, но я посчитала нужным заступиться за того, кто обещал мне помощь. – И все же Вальц, хоть и высказал вполне обоснованные подозрения, вел себя порядочно и ни в чем меня не обвинял.

– Тебя – нет, и слава Богу! Но, ручаюсь, он уверен, что ты покрываешь меня, злостного убийцу и французского шпиона – и всячески уговаривал сдать меня с потрохами! Не так ли?

Я вскинула голову:

– Если и так, то, разумеется, я ничего ему не скажу! Неужто ты смеешь сомневаться во мне после всего, что мы пережили?!

– Неверный ответ! – гаркнул Жан так, что мне усилий стоило не отшатнуться. А впрочем, полушепот, на который он перешел тотчас, приблизив свое лицо к моему, пугал куда сильней. – Мы с тобой об этом говорили, Лили. Если я пойду ко дну – то пойду один. А ты скажешь Вальцу все, что он пожелает услышать, чтобы спасти себя и детей. Ведь так?

– Так!.. – невесело признала я.

В коридоре послышались шаги: вернулась Бланш с Андре Софи. Разговор, слава Богу, пришлось свернуть, но я догадывалась, что к сей теме еще придется вернуться.

* * *

8 июня, 11 часов 15 минут

Балтика, открытое море, побережье острова Готланд, королевство Швеция

На часах же еще и полудня не было: поразительно, учитывая, сколько всего произошло за утро. А вскорости нас и правда переселили в соседнюю каюту, похожую на нашу прежнюю, как близнец, и, в общем-то, ничем не примечательную.

Старую намеревались обыскать более тщательно и найти новые улики.

Господи, что еще они хотят здесь найти? И что будет, если найдут?! А ведь они постараются, очень постараются. Этот самый ковер с засохшими бурыми пятнами должно быть по волокнам разберут!

Выпроводив няню с детьми, я в последний раз оглядела наше временное и оказавшееся столь страшным местом жилище. Задержала взгляд на бюро для письма. В верхний его ящик мой муж намедни положил ключ от каюты Жанны Гроссо. Нынче содержимое ящика, конечно, вынули, но ключ не тронули. Он был идентичен ключу от нашей собственной каюты, разве что номерок на брелоке отличался одной цифрой. Видимо, подручные Вальца не обратили на то внимание. Не раздумывая, я вынула ключ и спрятала на дно ридикюля.

А после взяла с сервировочного столика графин с остатками томатного сока и медленно вышла с ним в центр ковра.

Я в самом деле раздумывала, не устроить ли напоследок небольшую диверсию?.. Томатный сок наверняка скроет все следы.

Однако сделай я это – тотчас лишусь доверия Вальца. Впрочем, на Вальца мне наплевать, а вот Жан наверняка поймет, что я снова в нем сомневаюсь. Даже смешно: у меня двое детей от этого человека – и я все еще в нем сомневаюсь! Это безумие какое-то, это нужно прекратить!

Практически усилием воли я заставила себя сделать шаг к сервировочному столику и опустила на него графин. Но все еще сжимала в ладони ручку и тяжело дышала, не в силах унять волнение.

Было и еще кое-что, что меня останавливало. Кто бы ни задушил Шефера на этом самом ковре – пролив сок, я уничтожу следы убийцы. Нет, я не могу так поступить, просто не могу…

В страхе, что сумасшедшая идея посетит меня снова, я оставила графин, отошла от столика, схватила свой ридикюль и бросилась из каюты вон.

Но уже в дверях столкнулась с Вальцем. Ахнула практически в голос.

Он видел что-то? Понял что-то? Ну разумеется, он догадался о моей безумной попытке уничтожить следы!

Или все же не догадался?!

– Простите, мадам Дюбуа, не хотел вас напугать, – он легко и галантно поклонился, не сводя с меня въедливого взгляда.

Возможно, в его взгляде было еще что-то, но мне он казался прилипчивым, излишне любопытным и желающим прочесть все мои потаенные мысли. Я дернулась в сторону:

– Вы меня не напугали, господин Вальц. Простите, я хочу увидеть детей.

– Бланш поднялась с Софи и Андре на палубу – я только что видел их, – степенно объяснился Вальц. – Думаю, подышать свежим морским воздухом не откажитесь и вы. Тем более что пароход снова тронулся в путь, и нам вот-вот откроются красивейшие виды.

Этот человек снова сбивал меня с толку.

– Мне позволено подниматься на палубу? – недоверчиво уточнила я. – Право, думала, я под домашним арестом, раз вы меня подозреваете в страшном преступлении.