В груди начало неприятно печь — рассеянно потерла грудину сжатым кулаком. Снова взглянула на отца. Он молчал. Ни одного оправдания ни вылетело из его приоткрытого рта. Глаза начали зудеть — сощурилась и начала считать. Один. Два…. На семи открою — и выскажу ему все. Как взрослая. Без детских истерик.

Три…

Знакомая ладонь опустилась на мое плечо — и мне стало легче. Придало сил.

— Мне не нужны твои оправдания, — голос немного дрожал, но слезы отступили, так и не найдя себе путь наружу. — Ты должен их маме. Не мне. Идем, Влад.

Развернулась и потянула парня в противоположную сторону.

— Саш, подожди… Давай я хотя бы подвезу Вас… — голос отца звучал нерешительно и… умоляюще.

Обернулась. Не хотела. Но обернулась. Сама не знаю почему.

Родной с детства человек — пусть он и не уделял мне много внимания — стал вдруг чужим. Поэтому мне легко дались слова, которые должны были прозвучать.

— У тебя неделя. Если не скажешь ты — скажу я. Моя мама чудесный человек. И не заслужила такого отношения.

Отец было открыл рот, но тут же его захлопнул.

— Ты ведь и сам это знаешь.

Больше я уже не оборачивалась…

Свидание было загублено, так и не успев начаться. Пришлось попросить Влада проводить меня домой. Все равно после новых нелицеприятных открытий не было ни сил, ни настроения на распланированную культурную программу.

— Спасибо, что проводил, — монотонно пробормотала я, даже не подняв взгляд на своего провожатого. На сердце будто повис тяжелый камень. И дело было не в моей привязанности к отцу. Я волновалась о маме. Не хотела, чтобы ей было больно.

Взгляд сам собой прыгнул мимо плеча Влада на выезд из двора. Может, вернуться? Уверить папу, что я не проболтаюсь? И пусть он расскажет обо всем, когда сам будет готов… А может… Он и во всем не при чем, а я все не так поняла?

Нет.

Тряхнула головой и уже сделала шаг к подъезду, как Влад схватил меня за запястье — сердце встрепенулась, пытаясь стряхнуть навалившуюся на него тяжесть, отдаваясь пульсом в кончики на моей руке.

Может, а ну его? Пусть сами разбираются? Они в свое время сделали свой выбор, а я… Хочу сама совершать свои ошибки.

— Ты как? — взгляд, голос, весь его вид излучал такое искренне беспокойство, что я просто не могла удержаться.

Улыбнувшись, я покачала головой, поддалась вперед и, чуть пристав на носочки, поцеловала парня в щеку.

Это стало прекрасным завершением паршивого дня.

34

В Понедельник на следующий недели я пришла в школу, выжатая, словно лимон. Выходные дались тяжело, а восьмое марта вообще прошло мимо меня. Всю предыдущую неделю я находилась словно в каком трансе, не замечая никого и ничего вокруг. В ушах так и звучало «тик-так», а сердце сжималось в тревоге за самого дорого человека в моей жизни.

Понедельник… Завтра заканчивается отведенный папе срок. И судя по огромному букету красных роз, занимавшему изрядную часть нашего обеденного стола: даже хлебницу пришлось переставить на подоконник — он не спешил рассказывать маме правду.

Со стоном уронила голову на сложенные на столе руки — плевать, что на рукавах останутся следы от тональника. Я была уже в миллиметре от того, чтобы перестать краситься. Совсем. Все раздражало: юбка линзы, распущенные, даже лак-спрей от Wella, чей запах с нотками магнолии и цитруса, никогда меня не беспокоил — сейчас буквально раздирал горло.

Ощущение, словно у меня появилась стойкая аллергия на ложь. В любом, даже безобидном проявлении.

Кожей почувствовала движение слева от меня. Все галдели и занимались своими делами, пока ждали начала занятий — но они меня не трогали. Даже вопрос Насти о моем самочувствии я пропустила мимо ушей. А тут — стоило почувствовать знакомый аромат мужского парфюма, как внутри будто струна натянулась. Я напряглась — Влад не доставал меня целую неделю, но кто сказал, что и сегодня мне так несказанно повезет?

— Кхм.

Ну вот. Теперь — готовность номер один и…

— Держи.

Такой поворот сюжета я не предвидела. Подняла голову, глянула сначала на неказистую открытку с наклеенной из бумаги восьмеркой сверху.

— Что это? — до меня не сразу дошло, что на этом чуде хэндмэйда присобачен не знак бесконечности. — Зачем?

Выпрямилась, осторожно взяла двумя пальцами презент и раскрыла — перед глазами распустились корявенькие колокольчики цвета из синего спектра от бледно-голубого до почти черного.

Непонимающе посмотрела на Влада.

— В прошлую среду ты ушла… Ну до… подаркодарения. А потом… Как-то не мог всучить тебе этот… результат тяжкого труда. Ты же ходила с видом зомби, готового напасть на любого неугодного…

Он говорил сбивчиво и смущался. Это совершенно не походило на обычного Чернышева — я даже не смогла себя заставить разозлиться на его «лестный комментарий» по поводу моей принадлежности к миру живых.

— Спасибо.

Влад улыбнулся.

— Рад, что ты…

В глаза бросилась засохшая ранку у него на губе.

— Что это? — бесцеремонно ткнула пальцем в его лицо.

Улыбка дрогнула.

— Ты о чем?

— Где губу разбил?

Я не имела ни морального, ни юридического права лезть в его дела, но уж лучше самой задавать вопросы, чем от них отбиваться.

Влад улыбнулся еще шире, отчего болячка опасно натянулась.

— Смотрю, ты у нас невнимательная Машка… Сашка, в смысле. Где ты была неделю назад?

— А что было неделю назад? — мысленно начала перебирать в уме все возможные значимые события — кроме женского дня и 23 февраля — на ум ничего больше не приходило.

Театральным жестом он указал на свое лицо.

— Тоже спасал даму в беде? — спросила без энтузиазма. Почему-то знать ответ не хотелось. Мысленно отдернула себя: Ась, это не тот Влад. Не твой.

Твой…

Жар прилил к лицу. И я стремительно отвернулась. И принялась перекладывать вещи на своем столе, как если бы вдруг резко потеряла интерес к ответу на заданный вопрос.

— Неудачно поцеловал косяк, — пояснил Чернышев, хотя ответа мне уже и не требовалось. — Не довелось как-то навалять уродам в поношенных трениках.

— Так он тебе рассказал?! — прошипела я, резко развернувшись: прозвенел звонок и вошла учительница — пришлось понизить голос.

— А что? — Влад повел бровями, небрежно перебирая страницы учебника: Изольда Александровна, как всегда, с порога начала погружать класс в мир экономический географии, но я даже не шевельнулась в сторону, откуда доносился ее звонкий, энергичный голос. Другое переместилось в центр моего внимания.

Влад намеренно сделал паузу. Он что-то знает?

О моем отце…?!

Едва сдержалась,