Возражений у капитана имелась масса, достаточно взглянуть наего разочарованную физиономию, но он их благоразумно удержал при себе. Лаврикзнал, какие документы себе нарисовать: перед военной прокуратурой «сосед»поневоле должен был стушеваться, потому что сам, подобно армейцам, под этойвеселой конторой ходит…

Уходя, капитан послал Мазуру столь откровенный взгляд,означавший что-то вроде: «Как я жажду нашей новой встречи, милый!», что дажестенографист выдавил из себя кислую улыбку, не говоря уж об адмирале с Крайко,ухмылявшихся предельно откровенно, с адресованной Мазуру жестокой насмешкой.

– Надо же, как он с вами жаждет побеседовать, дружищеФрегат… – протянул Лаврик.

– Я не Фрегат, – сказал Мазур.

– Да уж какой из вас фрегат… – согласился адмирал. –Скорее топор, который плавает хреново… Интересные новости нам принес в клювике«сосед», верно? Ну, так зачем вам понадобилось мочить бедного мальчика?

– Это они… Они сами, – сказал Мазур, чувствуя себяполным идиотом.

– «Соседи»?

– Да.

– А им – зачем? Из врожденной подлости? – Лаврикдосадливо поморщился. – Да им этот мальчишечка был крайне необходим живым– чтобы дополнить увлекательные показания этого Лобанова…

– Думаете?

– Не думаю – уверен, – сказал адмирал. – Потомучто успел кое-что проверить. Интересная мозаика складывается, дражайший КириллСтепанович. Неопровержимо установлено, что Нефедову дал деньги на изданиегазеты и помог побыстрее получить лицензию не кто иной, как Ярополов. Амагазинчик и та квартира, откуда вы столь киногенично освобождали своих«товарищей по плену», как столь же неопровержимо доказано, принадлежат все тойже фирмочке «Синильга», которая с таким постоянством всплывает в связи с вами,о чем ни зайдет речь… – Он на миг озверел лицом и пристукнул ладонью по столу. –Я вас умоляю: хватит мне преподносить старую песню о компрометации!Не-ло-гич-но! Уж простите профессионала – нелогично и глупо! Если принять этотвариант, мы обнаружим, что они вас «компрометировали» ценой ощутимейших длясебя потерь. Засвечены их люди – мы ведь быстренько установим тех, кто провелинсценировку вашего «похищения», засвечены их объекты. Мало того – этот ихЛобанов вдруг признается в двойном убийстве для того только, чтобы доставитьвам побольше неприятностей! Это даже не «мыльная опера» – боевик для дошколят«Пузырь, соломинка и лапоть»! Что там у вас еще в запасе? Все сговорилисьпротив вас – и «соседи» тоже? Весь мир идет на вас войной? Бедное мое дитятко…– Он был в непритворной ярости, хоть и старался сдерживаться. – Вы мнелучше объясните, почему убивец Лобанов валит все именно на вас! Его босс мертв,Ярополов мертв – вот вам два прекрасных кандидата, на которых любоймало-мальски смышленый злодей с радостным визгом и повесил бы все, начиная отАдама и кончая вчерашней аварией молоковоза возле зверосовхоза! И попробуйте выего уличить! Нет, он отчего-то прицепился к вам… Где вы были вечером седьмого?

– На базе.

– На фуязе, – сказал Лаврик. – Капитан, каюсь, уменя в отношении к вам начинает рождаться этакая легонькая брезгливость – то ливы меня упорно считаете дураком, то ли сами не продумали все, как следует… Мыже не в расположении зачуханного стройбата, в конце-то концов! Перемещениямашин вашей группы в журнале, как и надлежало, не регистрировались, но часовыепроинструктированы… Ваша «Волга», где, кроме вас, находился еще один орелик,предположительно – старший лейтенант Бирюков, покинула базу чуть позжеодиннадцати вечера и вернулась около часа ночи. Где вы раскатывали?

– Бог ты мой, – сказал Мазур. – Да за водкойездили, если уж откровенно. Я вам могу во всех подробностях киоск наКутеванова, где мы затарились «Абсолютом», описать и даже нарисовать. Икиоскершу описать могу: Саша Бирюков ее минут десять в гости зазывал, она егохорошо должна помнить. Меня малость похуже, я в сторонке торчал, не до девочекбыло…

Голема пришлось сдать – все равно его вычислят максимумчерез полчаса. Ничего страшного, впрочем: он о таком раскладе заранеепредупрежден и будет с железным упорством держаться легенды, благо «Абсолют»они покупали именно там, и с юной ларечницей Сашка заигрывал достаточно долго,чтобы запомнила как следует… Как они брали комбинезоны со склада, как клалиназад, не видела ни одна собака, оружие и гильзы покоятся на дне Шантарскоговодохранилища в километре от берега – тут все чисто, комар носу не подточит.Однако, похоже, все это как раз против него и оборачивается…

– Значит, за рулем был все-таки Бирюков?

– Да, – сказал Мазур. – Это криминал?

– Вот смотрю я на вас, капитан, и, честное слово, сожалею опозабытых временах «активного следствия»… – признался Лаврик. – Впрочем,нельзя сказать, что они канули в забытье во всей полноте…

– Валяйте, – сказал Мазур. – Раз пошла такаяпьянка… Вы уже наверняка пролистали мое досье, прекрасно знаете, что непротивопоказан мне ни пантопон, ни прочие «микстурки правды». Я просто требую,в конце концов, чтобы меня побыстрее накачали пантопоном или иной гадостью…

«Вообще-то и без его соизволения накачают, и весьма скоро,надо полагать. Ну и ладушки. Конечно, может очень быстро выплыть на свет божийубийство Прохора, но лучше уж отвечать за него, чем оказаться в роли источникапо кличке Фрегат».

– Можем, конечно, и накачать, – задумчиво сообщиладмирал. – Вот только, к великому моему сожалению, не уверен я, что этонас приблизит к истине. Вы ведь профессионал, превзошли все методики поведенияна допросе. Не хуже меня знаете, что и хваленые «сыворотки правды» сплошь ирядом дают сбои…

– Но, насколько я понял, меня еще не приговорили? –спросил Мазур.

– А голосок-то дрогнул самую чуточку… – осклабился Лаврик.

– Интересно, у вас на моем месте не дрожал бы? –огрызнулся Мазур.

– Как знать, может, и дрожал бы… Конечно, никто вас пока неприговаривал. У меня пока что и ордера нет. Но будет, – обнадежиладмирал. – Очень скоро будет. Тогда и побеседуем уже всерьез, закрутимкарусель на полную мощность – с очными ставками, перекрестными вопросами ипрочими прелестями. И Бирюкова порасспросим, и вашего командира, и кой-когоеще…

– А «соседи»? – спросил Мазур с вялым ехидством.

– Я вас могу на сей счет успокоить. – Лаврик снялпенсне и принялся его протирать носовым платочком. – К ним вы попадете нераньше, чем вас выпотрошу я. Тут, как вам должно быть ясно, открывается широкийпростор для комбинаций: можно вас им передать, на чем они усиленно настаивают,а можно и не передавать. Очень уж чревато – человека с вашей памятью и опытомотдавать посторонней конторе, пусть и братской, на вас висит столько подписок иотчетов, что людям сухопутным совершенно ни к чему знать про иные морскиезабавы…

Угроза была неприкрытая. Хватало в прошлом ситуаций, когдапроштрафившийся до трибунала не доходил, поскольку покидал наш бренный миргораздо раньше, чем ему хотелось. Кроме внутренних расследований, бывают ещевнутренние приговоры – но выносят их не раньше, чем вина будет доказананеопровержимо. А пока что есть темные места и прорехи в слепленном на скоруюруку обвинении, Мазур вовсе не пытался прибавить себе бодрости, он просто знал,что голова еще торчит над водой. Как бы ни свирепело командование, какие быматы ни сыпались в высоких кабинетах, какую бы накачку Лаврик ни получил –офицеров его ранга и биографии не списывают в расход походя, тут вам все-такине Голливуд… Или это он себя старательно убаюкивает?