— Вполне, — говоря откровенно, заклинателя даже немного настораживала столь активная позиция, которую занял ящер в этом конфликте. Альварх хочет укрыть его своим могуществом, как плащом. Как будет он расплачиваться за такое содействие?.. — Рад, что ты решил начать своё возвращение в мир с показательной порки. Все уже и заскучали тут без тебя.

Дракон фыркнул, оценив шутку.

— А до тех пор, — он поднял вверх указательный палец, мягко призывая к вниманию, — пока тело претендента не будет предъявлено общественности, законность титула окажется подвергнута сомнению. Никто не посмеет выполнять приказы вожака, чье право не подтверждено исходом священного поединка. По истечении срока защиты титула место главы верховного клана станет свободным, и любой сможет претендовать на него.

— Разумеется, за исключением этих двоих? — оперев голову на руку, как можно более небрежно уточнил лорд Эдвард.

Альварх молча кивнул.

— Многие волки боятся тебя, их не удастся так просто поднять на бунт против власти Ледума. Кто бы ни был новый вожак, а ему не обладать харизмой белого волка, необходимой для этого. Лисы тоже впечатлились гибелью Менеи больше, чем того хотелось бы Саранде. Ты совершил грандиозный подвиг: руки твои обагрены кровью младшего соправителя клана лис, одного из старейших оборотней Бреонии. Лисы устрашены и полны ненависти, Саранде осталась у власти одна. Ей нужен новый утвержденный соправитель — чтобы принимать любые решения, в особенности касающиеся войны. Таким образом, ближайшее время оба клана будут в политическом смысле парализованы и не смогут досаждать тебе. Поздравляю. За это время уж постарайся исправить ситуацию с Аманитой. Не ввязывайся пока в войну. Не опрокидывай накрытый для трапезы стол.

Последние фразы лорд Эдвард ожидаемо пропустил мимо ушей.

— Но ведь сам факт вызова нужно еще доказать, — с сомнением отозвался он. — А если Саранде решится на обман? Будет её слово против моего.

Улыбка сбежала с лица ящера.

— Лисица скажет правду, — мальчик поджал губы, — и подтвердит твои слова. Из-за медлительности и глупой бравады Арх Юста погиб ее любимый брат. Королева лис не простит. Ни его, ни тебя. Но первым она разберётся с волком, поскольку его положение сейчас сделалось очень шатким, а до тебя ей пока не добраться. Если же нет, придётся прибегнуть к чрезвычайным мерам: суду и дознанию, которые проведёт дракон. Саранде никогда не пойдёт на это и не станет упорствовать, ведь она не хочет лишиться рассудка.

Лорд Эдвард с удивлением выслушал эти слова. Высший дракон готов прямо вмешаться в политику оборотней, чтобы защитить его? Это неслыханно. Прямое вмешательство, а тем более дознание, которое Альварх в случае необходимости намерен учинить, станет настоящим скандалом. Такое случалось крайне, крайне редко.

Как известно, дракон развяжет язык любому и заставит открыть самую постыдную тайну. Солгать ментальному контролёру невозможно: взгляд его просвечивает сердце насквозь. Но разум некоторых сильнее прочих, а духовные силы велики. Таких почти не встречалось среди людей, но изворотливые высшие оборотни могли попытаться утаить правду, спрятать ее где-то в глубинах двойственного подсознания. В этом случае требовалось ментальной пыткой сначала сломить сопротивление жертвы, лишить ее воли и взломать замки психической защиты.

Эта жестокая процедура и называлась дознанием. Она проводилась в присутствии высокого суда, в случае если дракон не был удовлетворен ответом и желал доподлинно выяснить истину. Дознание являлось намного более травматичным контактом, нежели обыкновенная телепатия, которой не чинят препятствий. Потому что войти в открытую дверь и вышибить ту силой — это совсем не то же самое. Драконья воля сминала защиту и чаще всего необратимо повреждала рассудок, вытряхивая из него всю необходимую информацию, как вытряхивает грабитель монеты из кошелька, чтобы потом выбросить его в канаву.

Все старшие расы давно уяснили — противостоять дракону нельзя. Решиться сделать это мог бы разве что только такой безрассудный, отчаянно самоуверенный тип, как Арх Юст. Воистину, рожденному белым волком — море по колено.

— Ненадолго я покину тебя, дитя, — в голос Альварха вплелись смутные нотки печали. — Я должен встретиться с Саранде, а после — уйти в концентрацию и поразмышлять над непростым пасьянсом, который раскладывает старший брат. Пока наше соперничество действительно не зашло… слишком далеко.

За дверями покоев отчетливо послышались чьи-то быстрые шаги, затем раздался стук — отрывистый, требовательный, так не похожий на тихое, тактичное поскрёбывание личных слуг или единственный легкий удар Кристофера.

Лорд Эдвард нахмурился. Черт побери, что там еще произошло? С недавних пор не слишком ли часто глава особой службы пользуется своим исключительным правом являться к нему без вызова? Не останавливает канцлера и тот факт, что он и так встречается с правителем каждое утро для обязательного доклада. И, между прочим, до этого самого доклада оставалось подождать уже совсем немного, каких-то несколько часов.

Должно было случиться что-то действительно важное, если не нашлось никакой возможности сделать это.

— Приношу самые глубокие извинения, милорд, за столь поздний, а быть может, слишком ранний визит, но мне доложили, что правитель еще не закончил дела, — вошедший поклонился и зачарованно посмотрел на «пустое» кресло — прямо на Альварха, а точнее сказать, сквозь него, отметив про себя неожиданное головокружение.

Вообще-то канцлер от природы обладал отменным здоровьем. Ему не были свойственны подобные физические недомогания, но сегодняшнее Винсент скрепя сердце списал на немолодой уже возраст и сказавшееся напряжение недавних событий. А что еще ему оставалось делать? Предположить, что это результат ментального воздействия высшего дракона, который мастерски скрывает своё присутствие, находясь от него в двух с половиной шагах?

Для такого смелого вывода даже глава особой службы Ледума был, увы, недостаточно проницателен.

— Что у тебя, Винсент? — правитель окинул явившегося не вовремя визитера долгим взглядом. — И почему ты в таком виде?

Форменное серое платье главы особой службы и в самом деле выглядело прискорбно, самым что ни на есть неподобающим образом: мятое, грязное, заляпанное подозрительными темными брызгами и прожженное сразу в нескольких местах каким-то едким раствором. Канцлер, конечно, знаменит своим пренебрежением к внешнему виду и маловато внимания уделяет одежде, но это уже перебор. Для встречи с правителем Ледума следует одеваться иначе. Даже тому, чьим именем пугают маленьких детей… да и взрослых, что уж там, тоже.

— Еще раз прошу простить меня, милорд, — Винсент, кажется, ничуть не смутился. — Пришлось принести в жертву необходимость придерживаться формальностей, отдав всё время без остатка расследованию дел государственной важности. Кроме того, спасение собственной жизни немного отвлекло вашего покорного слугу от вечерней смены туалета.

— Тебя снова пытались убить? — без особого интереса внес ясность заклинатель. Подумаешь, новость. Впрочем, последнее покушение на главу особой службы совершали год, а то и все полтора назад — желающих угробить его значительно поубавилось, после стольких-то неудач. Недоброжелатели наконец начали трезво оценивать свои шансы или же просто смирились с этим обязательным злом, почти уверенные, что действительный тайный советник первого ранга рано или поздно преставится сам. — Ты кого-то подозреваешь?