– Ясное дело, – вздохнула я, – тогда она была русая, асейчас седая и крашеная, цвет глаз помнишь?

– Нет.

– Ну спросила, – фыркнула Наташка, – он и про мои не знает.

– Это ты зря, – закашлялся папенька, – у тебя, как у ведьмы,зеленые.

Наташка треснула его по затылку.

– Сам ведьмак, маньяк сексуальный, в женах запутался!Виданное ли дело, спал, спал с бабой и не помнит, как она выглядела!

– Так больше тридцати лет прошло, – возразил папенька, –целая жизнь протекла, вот что Светой звали – это точно, а отчество я забыл.

– Минуточку! – заорала Наташка. – Должны же у них бытьдокументы! Сказать можно все, что угодно, но в паспортах-то стоят правильныефамилии!

– Меня обокрали, – хором заявили обе маменьки, – документовнет.

Воцарилась тишина.

Внезапно Света-2 заплакала и села на чемодан.

– Мне теперь вон убираться, да? И куда я пойду, ни денег, нижилья, только бомжевать и осталось! Прости, доченька, обеспокоила. Знаю,виновата перед тобой, уйду сейчас в ночь, дайте лишь воды попить.

Кристина смоталась на кухню и приволокла боржоми.

– Спасибо, внученька, – продолжал рыдать дубль маменьки, –добрая ты, пошли господь счастья. Ладно, ухожу, хоть в реку бросайся! Кому янужна? Раньше хоть отпущенным материальную помощь давали, а сейчас шиш смаслом.

– Так ты тоже с зоны, – протянула я, – и за что, если несекрет, сидела?

– За пьянку, – пускала сопли новая маменька, – целый годмогу не пить, но если приму на грудь, все, тянет на подвиги.

Чем дольше она говорила, тем больше у меня отвисала челюсть.Рассказ Светы-2 полностью совпадал с историей, которую сообщила еепредшественница. Выпивка, посадка, умение шить, муж Петя, дети, смерть любимогосупруга и пробуждение с окровавленным ножом в руке.

– Надо гнать обеих, – решила я, – вон, взашей. Сейчас дамденег на дорогу, и катитесь отсюда.

– Ты что? – взвыли Наташка, Леля и Кристя. – А обновки?

Света-1 отступила к гостиной.

– Ой, – всплеснула руками Света-2, – это она юбчонки вамсгоношила? Ну, блин, и дерьмовая работа, на жопе морщит, строчка кривая, я-торовнехонько веду, ну чисто картинка выходит! Гоните обманщицу, всех обошью.

– Дрянь ты, – закричала Света-1, – не верьте ей! Мы в лагерев одном отряде были. Я ей сдуру все про себя рассказала и данные Ленинидасообщила. Еще поделилась, идиотка, что он добрый, поможет. А потом, перед самымосвобождением, дизентерию подхватила и слегла. Вот она и решила, что я помру.Доктор так прямо всем и заявил: «Не жилица Коломийцева». Тут и надумала она мнойприкинуться, чтоб семью получить, куда ей податься, бомжихе убогой!

– Ой-ой-ой, – скривилась Света-2, – вот теперь правдуговоришь, только поправочка одна, не у тебя, а у меня дизентерия случилась, аты воспользовалась и прилетела сюда! Думала, отброшу коньки, ан нет! Не верьей, доченька!

Мне стало совсем дурно.

– Пошли вон, обе!

Мой кр??к пронесся по прихожей, ударился о дверь и отлетелназад. Внезапно настала полная тишина, даже Никита замолк в коляске.

– Видать, нечего делать, – вздохнула Света-2, – уж простите,не хотела обидеть, понятное дело, не гожусь в родственники. Ладно, пойду навокзал.

И она стала медленно зашнуровывать потерявшие всякий видкроссовки.

– А мне чего, тоже того, да? – прошептала Света1. – Сейчас,сейчас. Можно только чаю глотну, а то и неизвестно, когда поем в следующий раз.

– На вокзал, что ли, тоже собралась? – спросила втораямаменька.

– Да нет, – спокойно пояснила первая, – сердце у меня совсембольное, бомжевать не смогу. Лучше сопру в ювелирном магазине кольцо дапопадусь. Меня арестуют и посадят.

– Почему обязательно золото красть надо? – удивилась Кристя.

– Так больше срок дадут, – бесхитростно пояснила Света-1, –утяну батон, так просто пятак начистят и выгонят из легавки, неохота ментам смелочовкой возиться. А золото – это в особо крупных размерах ущерб получается.Отправят в СИЗО, затем на зону, хоть и плохо за решеткой, да в тепле, инакормят, пайку дадут, подруги от дачек отсыплют. Не судьба мне на воле жить,не нужна я никому.

– Знаешь, Вилка, – взорвалась Наташка, – некрасиво людей издома на мороз гнать, не по-христиански!

– Жара на улице, – буркнула я, понимая, что в душе поднимаетголову жалость, – лето впереди, не замерзнут.

Обе маменьки уставились на меня несчастными глазами, таксмотрит на спешащих мимо прохожих маленькая, голодная, бездомная собачка, укоторой в жизни никогда не было полной миски, теплой подстилки и ласковогохозяина. По щеке Светы-1 медленно-медленно потекла прозрачная, светлая, чистаяслезинка…

– Ладно, – сказала я, – пусть первая по счету топает вгостиную и продолжает шитье. Вторая живо двигает в ванную, как следует моется,грязную одежду положишь в стиральную машину, дам пока свои вещи.

– Правильно! – завопила Кристина.

– Это временное решение проблемы, – быстро добавила я, –пока пусть одна живет в гостиной, а другая в маленькой комнате у кухни. Потомсообразим, как с ними поступить.

– Что у нас происходит? – раздался веселый голосок, и вприхожую вошла выспавшаяся Тамарочка. – Здравствуй, Ленинид. Ну что, Света,сшила ты им брюки?

– Нет, – хором ответили женщины и убежали в гостиную.

Ленинид тоже поспешил ретироваться. Томочка, ласковоулыбаясь, спросила у меня:

– Познакомь меня с гостьей. Это кто?

– Моя очередная маменька, – хмыкнула я, – СветланаКоломийцева, вторая по счету. Прошу любить и жаловать.

На секунду в глазах Томуськи вспыхнуло изумление, но онамигом сказала:

– Очень приятно, рада знакомству. Не хотите принять душ сдороги?

Я пошла в свою комнату. Тамара в своем репертуаре. Если онавстретит в лесу людоеда, то обязательно поинтересуется, не снять ли ей серьги,потому что каннибал может подавиться, грызя ее на ужин.

Оставшуюся часть вечера я провела, разыскивая Олега. Наконецмуж схватил мобильник и рявкнул:

– Ну…