– Тут такой шум был. Вроде у него разом три клиента на тотсвет отъехали, прямо друг за дружкой умирали. Двое-то вроде в возрасте, атретья совсем девчонка, инсульт у нее приключился! Прикинь, двадцати пяти неисполнилось – и инфаркт мозга. Такого просто не бывает! Сумма выплаты огромнаябыла, мать получила, ни слезинки не проронила. Очень странная особа. Меня вкачестве свидетеля позвали, когда бабе деньги вручали. Представь, начальник спостной миной пачки отдает, чуть не рыдает, ясное дело, рубли жалко, а мамашапреспокойненько все в сумку сгребла и нагло заявила:

– Теперь предоставьте мне машину, чтобы в банк ехать, а тознаю, как некоторые поступают. Стоит клиенту из конторы с хорошей суммой выйти,как мигом бандиты налетают и грабят. Со мной подобный номер не пройдет.

Тут у всех челюсти поотвисли, родственники обычно плачут,убиваются, даже если старики умерли. А здесь девчонка молодая, не пожиласовсем! Ну и мамочка!

Вот после этого случая Шурика и бортанули. Уж не знаю, гдеон теперь.

Неожиданно в моей голове вихрем пронеслись фамилии Левитина,Рассказов…

– Рамазанова Екатерина, – невольно выпалила я, – так звалиэту несчастную девушку?

– Откуда ты знаешь? – удивилась Настя. – Похоже, погоди-ка!

Она включила компьютер и пощелкала мышкой.

– Точно! Ты с ней знакома была?

Я кивнула.

– Бывают же такие совпадения, мы соседки по лестничнойклетке.

– Вот уж удивительно, – засмеялась Настя, – верно говорят,мир тесен. Шурику крупно не повезло. Главное, до этой твоей соседки у него ужедва прокола случились, умерли люди, их родственникам большие суммы выплатили,ну и выставили парня на улицу без всякой жалости. Кстати, Жора Радько… Эй,постой! Ты же вроде сказала, что Георгий Андреевич твой сосед?

Я кивнула.

– На этаж выше живет.

– А девочка эта, ну Рамазанова, которая от инсульта померла,тоже твоя соседка?

Я осторожно спросила:

– Ну и что?

– Значит, Жора ее знал?

– Вполне вероятно.

– Тогда все понятно, вот гад! Никогда он мне не нравился,противный очень. Все понятненько! Думает, самый хитрый! Ну ничего, обязательнопопадется. Это Шурик наивный был, незлобивый, вот и ушел тихо. А другойнепременно шум поднимет. Ну Жора, ну гусь!

– Что-то не пойму, за что ты Радько ругаешь? – спросила я.

– Ты с ним дружишь, да?

– Нет, просто по-соседски общаемся. Войдешь в лифт, скажешь:«Здравствуйте», или у подъезда столкнешься и перебросишься парой словечек, воти вся дружба.

– Говоришь, он тебя сюда пригласил…

Я кивнула.

– Иду раз с работы, еле ноги волочу, а навстречу Жорка. Нуостановились, он спросил: «Чего такая никакая, болеешь?» Я и ответила: «Усталадико, денег не платят, мрак, надо другую работу искать». Тут он и рассказал про«Верико».

– Вот гад, – кипела Настя.

– Так в чем дело?

Девушка с гневом воскликнула:

– Мне еще тогда это странным показалось: кто же клиентомподелится?

– Не понимаю.

Настя вытащила сигареты, щелкнула дешевенькой зажигалкой ипустилась в объяснения.

Шурик Нестеренко, тихий, робкий паренек, пришел на работу в«Верико» почти одновременно с Жорой. Но если Радько был быстр на ногу,коммуникабелен, активен и мгновенно оброс клиентами, то у юноши дела обстоялиплохо. К тому же, начав нервничать, Шурик тут же принимался заикаться, слегка,не очень сильно, тормозил на звуках «п» и «д», но клиентам такой агент неслишком нравился, и никто не спешил заключать договоры через Нестеренко. Пареньявно выбрал себе не ту работу. Но в лицо ему об этом ни Жора, ни Настя говоритьне решались.

Как-то раз девушка вошла в комнату и стала свидетельницейтакого диалога.

– Спасибо, Георгий Андреевич, – чуть ли не со слезами наглазах благодарил Нестеренко.

– Ерунда, – отмахнулся Жора, – забудь!

– Ну как же, так помогли!

– Ой, прекрати.

– Огромное, огромное спасибо.

Очевидно, Жоре надоел разговор, потому что он довольно резкооборвал Нестеренко:

– Хватит слюну пускать, лучше будь другом, сходи засигаретами, у меня бумаги потолок подперли, ни минуты свободной.

– Для вас, Георгий Андреевич, что угодно! – с жаромвоскликнул Шурик и ринулся на улицу.

– Что ты ему сделал, конфетку подарил? – поинтересоваласьехидная Настя.

Радько скривился:

– Клиента дал.

Настя чуть не выронила на пол кипу документов, которуюдержала в руках.

– Зачем?!

Жора хмыкнул:

– Жаль дурачка! Сидит тут целый день, неумеха, с голодупомрет.

– Пусть берет ноги в руки и бегает по городу, – жестоковозразила Настя.

– Да ладно, – отмахнулся Радько, – не обеднел я.

Настя была изумлена. Каждый новый клиент – это денежки вкарман агента, поэтому никаким альтруизмом в «Верико» никто не занимался. А ужот Радько меньше всего можно было ожидать добрых поступков. Георгий совершенноне нравился Насте, походил на улыбающегося крокодила. Оказывается, онаошибалась, Жора сердобольный человек.

– Рамазанову он тоже Шурику подсунул, – кипятилась Настя. – Пристроилсоседку, понимаешь почему?

– Честно говоря, нет!

– Господи, – всплеснула руками Настя, – так просто. ЭтаЕкатерина небось давно больная была. Только ей и двадцати пяти не исполнилось.Ну кто же заподозрит неизлечимую болезнь в таком возрасте. Кумекаешь?

– Не доходит до меня никак.

– Некоторые агенты идут на обман компании. Вступают в сговорс родственниками. Радько-то соседствовал с Рамазановой, знал, естественно, чтодевчонка больная, соседи друг про друга все слышат, ничего от них не скрыть, укого чего в кастрюле лежит, и то известно. Вот и пошептался Жорик с матерьюэтой Екатерины.

– О чем?