– Это я, понимаешь…

– Перезвони через час, я занят.

– Но очень надо…

– Все живы-здоровы?

– Да.

– Тогда через час.

– Погоди, погоди, когда вернешься?

– В конце мая.

– Как?! Обещал же на днях!

– Вилка, я не на танцульках, работаю, потом созвонимся.

И он мигом отсоединился. Я уставилась на телефон. Вотздорово! Дома все живы, здоровы? Значит, чтобы Олег обратил на жену хотькакое-нибудь внимание, ей необходимо умереть! Перед глазами мигом предсталакартина. Красивый гроб с открытой крышкой, внутри на белоснежной шелковойподушке лежу я, тихая, молчаливая, одним словом, мертвая. Вокруг рыдающиеподруги и родственники, все несут огромные букеты: Ленинид, Наташка, Тамара. Агде Олег? Мужа-то нет. Он сидит на работе и звонит в крематорий:

– Извините, нельзя ли отложить кремацию Виолы Таракановой?Очень занят, ни минуты времени.

А это что? К гробу подскакивают мужики, захлопывают крышку иутаскивают меня в холодильник. Лежи, дорогая Вилка, поджидай, пока супругпереловит на просторах необъятной Родины всех криминальных элементов и найдетвремечко проститься с дорогой покойницей.

От злости я заскрипела зубами и чуть не разбила телефон. Воткак! Даже на мои похороны не пришел! Ладно, поищем Юрку. Но приятель, очевидно,уже ушел с работы, а до дома еще не добрался, потому что не снимал трубку ни вкабинете, ни в квартире. Мобильный же безостановочно талдычил: «Аппаратабонента находится вне зоны действия сети».

Около полуночи раздался грохот и отчаянный плач Никитки. Явышла в коридор и увидела, что Наташка достает с антресолей раскладушки.

– Вы у нас поселиться решили? – не утерпела я.

– Да вот, – спокойно ответила Лелька, – подумали, чего домойтащиться, завтра с утра за шитье и примемся.

– На работу не пойдете?

– Завтра суббота, – напомнила Наташка.

– Как это ты Юрасика одного в квартире оставила? –съехидничала я, глядя, как Лелька поднимает выпавший с антресолей чемодан.

– Так он в Питер укатил, к Олегу, – пояснила та, – сказал,раньше двадцатого не вернется. Мальчишки у мамы. Чего мне одной куковать!Знаешь, сколько мы за выходные нашьем? Светка быстро все делает!

– Вторая тоже ловкая, – вступила в разговор Наташка, – намбы еще одну машинку найти!

Я вернулась к себе. Значит, придется терпеть маманек самоеменьшее до конца месяца, а потом вернутся Олег с Юркой, и я заставлю ихотправить запрос на зону. Ну должны же где-то в деле остаться фотографии, воттогда и станет ясно, кто есть ху?

Утром я решительно объявила маменькам:

– Значит, так, звать вас обеих Светами – только путаться.Пусть та, которая заявилась второй, подбирает себе другое имя.

– Почему я? – попробовала сопротивляться вторая самозванка.

– Без скандалов! Ну, как звать станем?

– Туся, – подсказала Кристина.

Все уставились на нее.

– От Светы можно сделать ласкательное Светуся, – поясниладевочка.

– Ладно, – я подвела черту, – Света и Туся, очень хорошо,прямо здорово. И чтобы никаких выяснений отношений, иначе выгоню.

Маменьки быстро закивали. Посчитав, что домашняя ситуациястабилизирована, я вернулась к себе, распахнула окно и услышала плач и шум. Усоседнего дома, блочной пятиэтажки, стоял бело-синий автобус, к боку которогобыла привалена крышка гроба. Сама домовина с покойником была, очевидно, вкатафалке. Возле машины толпились одетые в черное люди. Я быстро захлопнулаокно. Не слишком приятное зрелище похороны, в отличие от некоторых людей яочень не люблю смотреть на чужое горе.

Примерно через час я вышла на улицу и двинулась мимо тогоместа, где недавно стоял автобус. Пожилая дворничиха сметала в кучу пустыепластиковые стаканчики, обломки гвоздик и какие-то тряпки. Я аккуратно обошлаее.

– Вот ведь горе, – неожиданно сказала бабка, – хорошийчеловек был, душевный, а умер.

– Вы про кого говорите? – вежливо спросила я.

– А хоронили сейчас, неужто не видела?

– Автобус заметила, а кто покойник, не знаю.

– Так Мишка Крысов, – пояснила бабулька, – участковый наш.Он вот тут жил, во втором подъезде, на своем участке. Добрый, отличный парень.Моего Витьку сколько раз за пьянку ругал.

– Кто? – насторожилась я. – Крысов? Точно?

– Какие же тут сомнения, – удивилась дворничиха, – он самыйи есть.

– От чего он умер? Похоже, нестарый совсем.

– Молодой еще, пятидесяти не справил. Убили его хулиганы,вон там, в арке, ножиком пырнули и убегли. Место темное, он кровью и истек.Небось прижал хвост кому-то, ему и отомстили. Миша правильный человек был,несовременный, бандитам спуску не давал.

На плохо слушающихся ногах я пошла к метро. Интереснаякартина получается! Ритка мертва, и ее смерть выглядит так, словно она сталажертвой разбойного нападения. Тут же, буквально сразу, погибает от рукхулиганов и ее любовник Михаил Крысов. Надо срочно отыскать Жору, сдается мне,он знает, кто лишил жизни несчастных.

Компания «Верико» располагалась в трехэтажном здании возлеметро «Алексеевская». Очевидно, дела шли хорошо, в помещении недавно был сделанремонт, стены радовали глаз нежно-песочным цветом, а полы – ковровымидорожками. Я решила не лезть напролом, спокойно вошла в приемную и улыбнуласьдаме, сидевшей за новеньким офисным столом.

– Здравствуйте.

Женщина мигом оторвалась от компьютера и очень приветливоответила:

– Добрый день, чем могу помочь?

На лацкане ее модного льняного пиджачка болталась табличка«Невзорова Виктория Сергеевна».

– Я по образованию педагог, но сейчас потеряла работу. А мойсосед, Радько Георгий Андреевич, устроился к вам агентом, вот хочу пойти по егостопам.

Виктория Сергеевна ласково улыбнулась.