Однако теперь я заметил, что на моем теле нет ни клочка одежды, и прикрылся руками.

— Святое дерьмо, — выдохнула Дарсия, когда смогла снова сесть. Она перевела взгляд со своих татуированных рук на меня, совершенно не беспокоясь по поводу моей наготы. В ее широко распахнутых глазах смешались шок и благодарность.

— Ты спас мне жизнь. На этот раз действительно спас.

— Всегда пожалуйста. — Для своего душевного спокойствия я решил не настаивать на том, что уже два раза спасал ее раньше. Меня нельзя упрекнуть в мелочности.

Дарсия сглотнула. Выглядела она так, будто для чего-то собирала все свое мужество.

Я с любопытством наблюдал за ней и ждал. Наконец она выпрямилась и поползла по слякоти и грязи ко мне. Она оказалась так близко, что я мог различить золотые пятна в ее темных глазах, и тут вдруг сглотнул уже я.

Она приложила свои грязные руки к моим щекам и пронзительно посмотрела на меня. У меня по коже побежали мурашки, потому что ее взгляд был таким напряженным и глубоким. Так на меня никто никогда не смотрел.

— Валенс Хиллс, я в долгу перед тобой, — тихо сказала она. — Без тебя я не смогла бы выполнить мой давний обет. Ты даже не представляешь, как это важно… — Она застонала, облизнула губы, и у меня замерло сердце. — Итак, в знак своего долга перед тобой я дам тебе руну-награду.

Она опустила взгляд и нарисовала пальцем крестик над моей ключицей, который на мгновение загорелся, как огонь, оставив после себя красный знак.

Теперь мы были связаны навсегда, хотя я еще и не осознавал все последствия этого.

Роза

Сердце страдающих

Глава 17

Рут

Больше всего Рут хотелось отклонить предложение Джеральда сопровождать ее домой. Внутри был такой сумбур из мыслей, что в итоге от них не было ни малейшего толка. Ее настолько переполнили впечатления последнего часа, что она не могла всего этого осознать. Звери, тайные организации, глубоко запрятанная правда, которая никогда не станет известна всему миру…

— Что, если она предложила мне работу только потому, что думает, что я знаю, где находится ее брат? — произнесла она вслух одну из мыслей, которая вдобавок вызывала у нее какое-то тошнотворное чувство.

— А что, ты знаешь? — спросил Джеральд, выглядя как само спокойствие. Он сел рядом с ней как можно ближе и задернул занавески раскачивающейся кареты.

Часть пути они проделали молча, но теперь она чувствовала, что готова поговорить с Джеральдом. В конце концов, он ориентировался в мире политики и интриг лучше, чем она, и с тех пор, как рядом с ней не было готового помочь Валенса… именно тогда она научилась доверять Джеральду.

— Конечно, нет! — шикнула на него она, ощутив, как заколотилось сердце. — Это было бы государственной изменой!

Джеральд пожал плечами.

— Тогда тебе нечего опасаться.

— И тем не менее… — Все это выглядело каким-то неправильным. Будто королева Сиара держит ее как некие инвестиции в будущее, только не в том смысле, в каком она ей рассказывает. — Нельзя ли открыть занавески на окнах? Жарко…

— Ты имеешь в виду, что это я такой горячий, — заявил Джеральд и усмехнулся. Мгновение спустя он снова стал серьезным. — Извини, но будет лучше, если нас никто не увидит, пока мы не доберемся до города.

На этом вопрос был закрыт. В иерархии Джеральд по-прежнему был намного выше ее, и хотя он очень редко демонстрировал это в отношениях с ней, она никогда об этом не забывала.

Рут жила в южном районе города. Были места и похуже, но преимущественно неподалеку от бедных районов. На доме ее родителей были тянувшиеся вверх надстройки и одновременно множество пристроек, что делало его похожим на широкую нашлепку.

Когда-то у них был огромный сад, но чем больше у Рут становилось братьев и сестер, тем более ценной становилась жилая площадь, и теперь перед домом оставалась лишь небольшая засыпанная песком площадка, где могла играть малышня.

Большинство домов строились по местным традициям — из глины, с покрытыми тростником крышами и без окон со стороны улицы, чтобы защититься от жары. Ко многим таким глинобитным домам сзади примыкал небольшой двор, где благодаря посаженным финиковым пальмам было самое прохладное место. Здесь сообща готовили, веселились и распевали песни.

Однако в Южном квартале это однообразие нарушалось несколькими современными зданиями, к ним относился и дом ее семьи.

По мере высвобождения земли на ней поднимались дома из более дорогих материалов — дерева и камня.

Карета проехала по дороге с потрескавшимся местами асфальтом и остановилась перед угловатым переулком, куда выходил ее дом.

Поскольку время обеда еще не наступило, Фрио и Мэдсен, четырех и шести лет, возились в песке, выкрикивая друг другу различные команды. Очевидно, сегодня они снова представляли себя частью городской стражи — как и их старшая сестра. Они были настолько поглощены игрой, что не заметили прибытия кареты.

Джеральд смотрел мимо нее в окно, и тут из дома вышла мама Рут, чтобы забрать мальчишек домой. Ее живот выпирал под светло-голубым платьем с белыми кружевами. Эту униформу она обычно носила, только работая швеей. Наверное, сегодня было много дел, иначе она нашла бы время сменить одежду, не рискуя ее испачкать. Ведь униформа была у нее только одна.

— Она уже снова беременна? — воскликнул Джеральд, изумленно глядя на нее.

— Ну и что, — пробормотала Рут.

— Рути, они используют тебя. Они никогда ничего не слышали о контрацепции?

Ей казалось, что они продолжают один и тот же разговор при каждой беременности ее матери. Ей это порядком надоело.

— Я с удовольствием делюсь своей зарплатой, Джеральд, — спокойно сказала она. — В отличие от тебя, я люблю свою семью.

— Я тоже люблю своего дядю, — ответил он с усмешкой. Иногда ей казалось, что он ничего не воспринимает всерьез. — Тем не менее, я не отдаю ему всю свою зарплату. Тебе двадцать один год, Рути, ты должна жить собственной жизнью.

— Я это и делаю. И не называй меня Рути. — Она провела рукой по лбу. — Пойду-ка я лучше.

— Я пойду с тобой, — быстро сказал он, но она покачала головой. — Рути.

— Просто мама будет спрашивать тебя об их судьбе. Я знаю, как неохотно ты используешь свой дар для таких вещей.

— Их?

— Это будут близнецы. — Она вздохнула.

— Я вполне способен сказать «нет». — Он выжидательно посмотрел на нее, и когда она кивнула, вышел первым.

Вместе они вошли в