Постойте, это разве железо?

Внизу, в каньоне, рядом с озером лавы, торчала россыпь испещрённых металлическими вкраплениями скал. Наверное, залежи железа, что ещё? Но цвет немного ярче привычного оранжевого.

«Понимание ситуации – вот что важно, – подумал я, снова спускаясь по лестнице. – Так это называется. Нужно ощущать и понимать то, что происходит вокруг тебя».

Я ступил на дно каньона, лихорадочно шаря взглядом по сторонам, напряжённо прислушиваясь – что там ещё есть, кроме бульканья лавы?

Я осторожно ступал по чёрному камню, словно по раскалённой сковороде, вздрагивая от жара. Один неверный шаг, один пропущенный монстр, и…

Я остановился на приличном расстоянии от берега и задумался над тем, как перебраться на другую сторону. Вариант первый: прокопаться вокруг. Но есть вероятность наткнуться на лаву по пути. Вариант второй: уложить вдоль края камни и сделать дорожку. Но велик риск упасть или, что вероятнее, улететь в лаву от удара.

Стоит ли возможная добыча такого риска?

Если бы я меньше ужасался этим вариантам – ведь в самом деле я чуть не сгорел заживо всего десять минут назад, – то, наверное, скорее бы додумался до третьей возможности. Я стоял на чёрном камне, с водой за спиной, лавой впереди, переводил взгляд с одной жидкости на другую – и вдруг нашёл решение.

– Вода остужает лаву! – закричал я. – Надо направить на неё воду!

Я уже кинулся к своему туннелю, но остановился и покачал головой. Зачем куда-то бежать, если всё есть под рукой?

Я сделал верстак, поставил на чёрный каменный пол, начал делать печку – и отскочил. Верстак вспыхнул, запылал и превратился в облако дыма.

– Ладно, понял. Чёрный камень проводит тепло, – заметил я. – Милый мир, спасибо за намёк.

Я уложил слой обычных камней поверх чёрных – что мои ноги, кстати, восприняли с немалым облегчением, – принялся за дело и вскоре уже плавил железные слитки. Затем выстроил лестницу к водопаду, наполнил новое ведро и опорожнил его на чёрный камень у берега.

Всё сработало по плану. В каньоне помрачнело – лава превратилась в блестящую полночную черноту, сгущенную до плотности камня. Ну вот, хоть какая-то польза вышла из моего опыта со смыванием огорода в море.

Я зачерпнул воду ещё два раза и повторил процесс, а потом ступил на ещё тёплую, но уже совершено твёрдую поверхность и направился к таинственной руде. Посмотрим-ка, что это.

А когда вставил факел в стену, то охнул в изумлении.

ЗОЛОТО!

Это слово засверкало перед моими глазами. В моём мире золото – это наивысший символ богатства. Люди носили его, собирали его, убивали за него. Золото прочно вошло в наш язык. В моей памяти замелькали выражения и образы: «золотой стандарт», «золотой век», «золотое сечение» и очень подходящая случаю «золотая лихорадка».

– Моё золото, – выдохнул я в ослеплении, – моя прелесть!

Я бросился на руду, будто солдат на врага. Один блок, второй, третий, пятый…

После пятого я охнул и застыл с открытым ртом. Там вкрапления были мельче, бело-голубые, и сверкали как звёзды.

Несколько ударов – и я высвободил сверкающие, прекрасно огранённые камни.

Боже мой, АЛМАЗЫ!

Через несколько минут я мчался на поверхность со слитком золота в одной руке и алмазами в другой.

– Я богат! – завопил я и пустился в пляс на лугу.

Животные равнодушно глянули на меня, затем вернулись к поеданию травы.

– Вы разве не понимаете? – размахивая сокровищами, закричал я. – Вы не знаете, что это значит?

Му искоса посмотрела на меня, затем фыркнула.

М-да, обескураживающая реакция. Но ничего, я смогу убедить мою подругу.

– Ну ладно, я понимаю, что не смогу ничего купить на этом острове, но только посмотри на это золото! Как оно прекрасно! Как, э-э, полезно!

Я помчался к верстаку и закричал:

– Смотри, если железо прочнее камня, значит… видишь!

Торжествуя, я показал золотой шлем.

– Му, – кратко возразила корова.

Да, если сравнить мой прежний железный шлем с новым золотым, сравнение не в пользу нового. Хотя он и выглядит красивее, но металл кажется тоньше, слабее. Вряд ли золотой шлем защитит меня столь же хорошо, как железный.

– Ну да, в общем, если польза и есть, то не очень много, – не желая соглашаться с поражением в споре, сказал я.

Я вернулся к верстаку, поместил два алмаза поверх палки – и получил самый твёрдый, ослепительный, острейший меч из всех, какие можно вообразить.

– Ха, что ты скажешь на это? – спросил я подругу.

Му промолчала, взрослые овцы – тоже. Но, по крайней мере, я услышал одобрительное «бе-е» от Дождинки.

– Говорю вам – я добыл настоящее сокровище, – дивясь сверкающему клинку, пробормотал я. – Защитник, можешь уходить, теперь настало время Вспышки!

Я спрятал в багаж устаревший железный тесак, и лихо зашагал к шахте. Кто знает, что ещё я смогу сделать, когда добуду больше алмазов и золота? Оружие, броня, может, новые устройства, какие пока не могу вообразить. Ведь правда же, я могу найти разумное обоснование тому пылу, с каким рвусь под землю?

На этом острове я пал жертвой многого: голода, страха, лишения сна. Теперь мною завладела жадность.

– «Вновь, вновь золото манит нас», – напевал я под нос песню гораздо старше меня.

Ступив в пещеру, я чуть было не отправился с той же беззаботностью в сумрак, но вовремя заметил впереди силуэт. Нет, не зомби и не скелет, но некто, одетый с головы до пят в чёрное, с высокой шляпой на голове и, к моему облегчению, с нормальной здоровой кожей! Собрат по несчастью? Человек?

Я спрятал меч и поспешил вперёд. Я больше не одинок! Я вижу товарища!

– Эй! – крикнул я, подбежал ближе и, захлёбываясь, забормотал: – Откуда вы? Как вы сюда попали? Как ваше…

О мою броню разбился стеклянный пузырёк, брошенный новым «другом».

Внезапно движения тела замедлились, руки и ноги налились свинцом.

– Что-то-вы-э-э, – замямлил я.

Вторая бутылка ударила мне в лицо.

Тошнота.

Боль.

Это яд!!

Моя кровь запылала, невидимая рука сдавила лёгкие. Я неуклюже зашарил в поисках оружия.

– Ха-ха-ха! – злобно захихикал мой враг, очевидно радуясь моим страданиям.

Нет, передо мной не тупая тварь, повинующаяся инстинктам. Незнакомое существо может чувствовать, думать – и сознательно решило причинить мне вред. Именно это в моём мире зовётся «злом».

– Ведьма, – пробормотал я.

В руке врага появилась новая бутылка.