Наверху можно стоять и стоять ради одного бриза. Я-то принимал его как должное. Но теперь провожу половину времени в душных подземельях, и лёгкое касание ветра приятнее любого торта.

– Почему я не заходил сюда чаще? – спросил я Му и, услышав её ответ издали, понял, что следовало задать вопрос поважнее: «Почему я не живу здесь?»

И как бывает со многими критическими, важными решениями, это пришло вместе с критическим взглядом на прошлое.

– Отчего я прячусь в землянке, как беспомощный беженец? – спросил я у коровы. – Монстры не трогают меня, пока я в доме. Впрочем, зомби нападают, но бьют всегда в дверь. Им без разницы, в доме дверь или бункере.

Ах, дом!

Прекрасная идея! Настоящее жилище над землёй. Цивилизованное. Нормальное.

– Вот она, главная новая цель! – объявил я животным и принялся размечать место под фундамент.

Постройка дома заняла полных четыре недели: пришлось долго собирать нужные материалы.

Сначала я хотел построить каменный дом и наполнил несколько сундуков каменными блоками. Но проблема была в том, что на целый дом не хватало красивого пятнистого бело-розового камня, а тусклый серый, встречавшийся повсюду, был слишком тусклым и серым. Я хотел чего-то яркого, радостного, не напоминающего о долгой жизни под землёй. Поэтому я решил остановиться на доме из берёзы. Я дважды срубал все деревья на острове, оставлял саженцы в точности на местах вырубки, рубил выросшее и засаживал снова. Не забывал возвращать землю в прежнее состояние.

Постоянная работа по восстановлению леса всегда вызывала болезненные воспоминания о том, как я уничтожил все дубы.

– А ведь восстановить их было так легко, – признался я моим друзьям, когда засаживал вырубленное во второй раз. – Если бы я сохранил дубы, мог бы жить на одних яблоках.

На этот раз краткое «бе» Дождинки подтолкнуло меня к ответу.

– Малышка, хорошо подмечено, – сказал я ягнёнку. – Но если бы я не погубил дубы, мне не потребовалось бы делать новые инструменты и стремиться к новым открытиям. Хм, да, наверное, и тебя бы здесь не было.

Такова была глубокая истина, с которой я сталкивался уже не раз: именно проблемы и беды ведут к прогрессу.

– Нет, я не говорю, что уничтожение дубов не было ошибкой, – торопливо пояснил я Му. – Но на ошибках здорово учиться. Наверное, это даже лучший способ.

Когда я закончил со второй посадкой, у меня оказалось вдосталь берёзовой древесины для дома – и какого! Двенадцать блоков длиной, двенадцать шириной, двенадцать высотой – и четыре этажа.

Первый этаж – огромная прихожая, выстроенная на месте моего призыва о помощи. Двойные двери открывались в просторную комнату, освещённую люстрами из лавы. Я не шучу – четырьмя настоящими блоками раскалённой лавы, заключёнными в стекло. Идея использовать лаву возникла из причины постройки дома: я хотел устроить курятник в другом месте! Вершину горы я занял под дом и для него не осталось места.

– И что мне делать? – жалея, что не могу поскрести в затылке, спросил я Му. – Добавить размеров острову, или как?

– Му, – ответила она.

Что, без сомнения, значило: «А почему нет?»

Надо признать, от моей пёстрой подруги разумные идеи отражались, как солнечный свет от луны.

– Почему нет? – повторил я и побежал к сундукам, полным камней.

Идея хорошая, но потребовала доводки. Поначалу я пытался размещать блоки один за другим, ныряя к подножию южного утёса. Дело шло очень медленно, к тому же, неприятно оживляло мою недавнюю боязнь утопления.

– Должен быть скорейший и разумнейший путь, – подумал я то ли после девятнадцатого, то ли после двадцатого нырка.

И как обычно в этом мире, путь в самом деле был.

– Если бы я мог сделать пляж одним быстрым действием, – пожаловался я животным. – Как тогда, когда я вылил лаву в воду. То есть, пардон за оговорку, воду в лаву.

– Бе-е, – прервал меня чёрный Кремешок, заставив задуматься над нечаянными словами.

– Ого, в самом деле! – выдохнул я. – Ты и вправду так считаешь?

Несколько «бе» и одно «му» стали подтверждением.

– Ошибки – лучшие учителя, – берясь за вёдра и направляясь вниз, заключил я. – Даже если эти ошибки – оговорки.

За свою жизнь на острове я сделал много рискованного и откровенно опасного. Но прибавление территории острову оказалось сущим пустяком. Не спрашивайте меня, отчего лава прекрасно сохраняется в железном ведре, не нагревая его, и делается раскалённой в момент, когда её выливаешь. Я не знаю, отчего при соприкосновении с водой она превращается в обычный серый камень, а не в чёрный. Но всё так, не сомневайтесь.

Я и глазом моргнуть не успел – а на южной оконечности острова уже вырос плоский каменный мыс. Он вполне подходил для нового курятника. А то, что я спокойно черпал магму, дало мне новую идею.

Тремя вёдрами лавы позже моя прихожая украсилась люстрами, которые, между прочим, освещали пол из чёрного камня. Как ни смешно, но остывший камень добывался гораздо труднее своей жидкой версии. В конце концов потребовалась кирка, сделанная из моих последних алмазов, но я сделал себе гладкий, чёрный, блестящий, хорошо освещённый вход. И это только первый этаж.

Этажом выше располагалась моя кухня: по печке в каждом углу, вдоль стен – сундуки с припасами. Я научился использовать бруски дерева – такие же, какие пошли на верхние этажи и потолок, – в качестве полок. Их я сделал восемь, по две на каждую стену. Я представил, как они будут выглядеть с аппетитными, всегда свежими тортиками. Оставлять торт на полке неизмеримо цивилизованнее, чем на полу.

Третий этаж – моя роскошная спальня. Двойная кровать стоит на полу, застланном ковром. Вы не ослышались – ковром. Эксперименты с шерстью показали: два блока шерсти рядом могут дать три плоских квадрата ковра, который можно уложить на пол. Причём ковёр получался пяти цветов: стандартные оттенки шерсти, серый, чёрный и белый – плюс красный и жёлтый колеры от двух типов цветов. Помните, как я пытался их съесть и, держа в руке, нашёл возможность превращать их в краску? Помните, когда я сделал первую кровать, белая шерсть сделалась красным одеялом? Оба этих воспоминания соединились в моей голове, и вот он, пятицветный шахматный коврик вдоль стен моей спальни. Но не на середине, заметьте. Потому что посередине – моя ванна.

Вы не ослышались.

Её изобретение – мой архитектурный шедевр. Я вспомнил, как сгорел мой верстак в каньоне – и задумался над тем, как безопасно проводить тепло. Результатом стало сложное, но впечатляющее устройство, снабжавшее горячей водой три этажа из четырёх. Оно было сердцевиной жилища и представляло собой прозрачную башню из стекла, лавы и воды. Оно освещало два нижних этажа и давало неслыханную роскошь на третьем. Я и поверить не мог, какое блаженство испытаю от погружения в парящую воду. Какой роскошный разврат! Расслабились все мышцы в теле. Успокоились все нервы – даже те, о которых я не подозревал. Я так полюбил свою ванну, что даже устроил над ней в потолке люк. Как приятно после работы стянуть броню и упасть прямо в горячую воду!