Если я выйду прямо сейчас, я смогу дождаться ее на углу. А если нет, я попрошу столик у туалета и последую за ней, когда она туда пойдет.

Мне нужно всего две минуты.

Я смотрю на свое отражение в зеркале возле шкафа. Мне, конечно, нужно торопиться, чтобы успеть до ее приезда, но я должна выглядеть прилично и не выделяться. Мне хватает минуты на то, чтобы причесаться и накрасить губы, и только потом я понимаю, что оттенок слишком темный для моего бледного, как мел, лица. Я закрашиваю синяки под глазами консилером и наношу румяна.

Роясь в сумке в поисках ключей, я кричу тете Шарлотте, что мне нужно выйти на пять минут по делу и выскакиваю за дверь, не дождавшись ответа. Лифт едет слишком медленно, и я устремляюсь вниз по закручивающейся спиралью лестнице, чувствуя, как сумка колотит меня по бедру. Внутри – все, что мне нужно.

На улицах пробки, час пик. Автобусов не видно. Может быть, такси? Я иду по направлению к Ист-Сайду, ища глазами желтые машины, но все, что мне попадаются, заняты. Пешком – 20 минут. Я бросаюсь бегом.

Когда Нелли подъезжала на такси к ресторану, ей уже удалось избавиться от тягостного ощущения, вызванного прикосновением парня из бара. Это было не так уж сложно; она давно научилась анализировать и раскладывать на составные части свои эмоции. Но ей все равно хотелось немного побыть наедине с собой в туалете. Она подозревала, что ей не повредило бы немного блеска на губах, не говоря уже о капле духов.

Но когда она вошла в ресторан, метрдотель сообщил, что ее уже ждут за столиком.

– Позвольте забрать у вас сумку.

Нелли, чувствуя себя неотесанной деревенщиной, передала ему свою ярко-синюю с желтым сумку «Найк», в которой лежала мокрая униформа. Она подумала о том, ждет ли он чаевых. Надо будет спросить потом Ричарда; она больше привыкла ходить в рестораны, где хостес встречала посетителей огромным меню с картинками и цветными карандашами для детей.

Нелли проводили через бар, мимо седовласого человека в смокинге за огромным фортепиано, в зал с высокими потолками. Желудок у нее сжался. Морин была университетским преподавателем, на шестнадцать лет ее старше, а Нелли – слегка взъерошенной воспитательницей детского сада, от которой пахло пережаренным маслом.

Нельзя было выбрать более неудачного вечера для того, чтобы быть представленной Морин.

Но она выдохнула в ту же секунду, как увидела ее. Сестра Ричарда была похожа на негатив его самого. Прическа – классический боб, простой брючный костюм. Она просматривала The Economist, надев очки для чтения и закусив нижнюю губу. Ричард всегда так делал, когда был сосредоточен.

– Привет! – сказала Нелли, наклоняясь, чтобы обнять ее. – Это было странно, да? Я просто чувствую, что мы станем настоящими сестрами… у меня никогда не было сестры.

Морин улыбнулась и убрала журнал в сумку.

– Я так рада, что мы наконец познакомились.

– Извини, я ужасно выгляжу, – Нелли села на стул напротив Морин, чувствуя, как просыпается разговорчивость – побочный эффект напряжения, которое все это время закручивалось внутри нее. – Я только что с работы.

– В детском саду?

Нелли покачала головой.

– Я еще работаю официанткой… Работала. Я на самом деле уже уволилась, просто подменяла подругу. Я немного запыхалась, боялась, что опоздаю.

– Ну, по мне, так ты замечательно выглядишь, – Морин все еще улыбалась, но то, что она сказала вслед за этим, застало Нелли врасплох. – Ричарду всегда нравился такой тип женщин.

Разве бывшая Ричарда не брюнетка?

– Что ты имеешь в виду?

Нелли потянулась к корзинке с хлебом. Последнее, что она ела, – банан по дороге на выпускной 10 часов назад. На столе стояла неглубокая миска с оливковым маслом, на поверхности которого плавало фиолетовое пятно уксуса и веточка тимьяна. Она оторвала маленький кусок булочки и попыталась осторожно обмакнуть его в масло, чтобы не разрушить композицию.

– Ну, знаешь. Милая. Симпатичная, – Морин переплела пальцы на столе и наклонилась вперед.

Ричард говорил, что Морин была прямолинейной почти до грубости; он всегда ценил в ней это качество больше других. Морин ни в коем случае не пыталась унизить Нелли, сказала она себе – никто бы не счел эпитеты «милая» и «симпатичная» обидными.

– Расскажи мне о себе, – сказала Морин. – Ричард говорил, ты из Флориды?

– Ага… Но это я должна задавать вопросы, о том, например, каким Ричард был в детстве. Расскажи что-нибудь, что он сам бы мне никогда не рассказал.

Булочка была теплой и пахла травами, и Нелли не удержалась и съела еще кусочек.

– Дай подумать, с чего бы начать…

Морин не успела ничего больше сказать, потому что Нелли краем глаза заметила, что к их столику подходит Ричард, глядя прямо на нее. Она не видела его с тех пор, как он уложил ее в постель после девичника. Он наклонился и уверенно поцеловал ее в губы. «Все в порядке, – сказала она себе. – Он меня простил».

– Прошу прощения, – он клюнул сестру в щеку. – Рейс задержали.

– Ты на самом деле рановато пришел. Морин как раз собиралась раскрыть мне все твои самые тайные темные секреты, – пошутила Нелли.

Нелли заметила, что, как только она начала говорить, в лице Ричарда на мгновение появилось напряжение, а потом он улыбнулся. Она думала, что он обойдет стол и сядет рядом с ней, но он выбрал стул рядом с Морин, по диагонали от нее.

– Ну да, сомнительные летние дни, проведенные на поле для гольфа, – Ричард расправил салфетку и положил к себе на колени. – А еще тот неприятный инцидент, когда меня выбрали вице-президентом дискуссионного клуба.

– Стыд и позор, – вторила Морин. Она сняла с лацкана его пиджака ниточку. Нелли поразилась тому, насколько материнским был этот жест. Ричард был сиротой, но у него хотя бы была старшая сестра, которая, совершенно очевидно, его обожала.

– Готова поспорить, ты выглядел страшно мило в своих пижонских костюмах для гольфа, – сказала Нелли.

Оставив эту реплику без ответа, Ричард подозвал официанта:

– Я умираю с голоду. Но сначала напитки.

– Газированную воду с лимоном, пожалуйста, – сказала Морин официанту.

– Будьте добры, винную карту для моей невесты, – Ричард подмигнул Нелли. – Никогда не видел, чтобы ты отказывалась от вина.

Нелли посмеялась, но представила, как это прозвучало для Морин. Раньше она беспокоилась, что от нее пахнет маслом. Но сейчас подумала, что Морин могла заметить запах джина, когда Нелли ее обняла.

– Бокал «Пино Гриджио», пожалуйста, – Нелли попыталась скрыть смущение, опустив последний кусок своей булочки в масло.

– Я буду виски со льдом, – сказал Ричард.

Когда официант ушел, повисла недолгая пауза, и Нелли прервала ее, не выдержав: